Yngwie Malmsteen
Lightning Strikes
Эд Митчелл, фото - Джесси Уайлд
Guitarist Online, июнь 2019
перевод с английского
Шведский шред-маэстро говорит о блюзе (вроде как) и почти обрушивает на нас свою ярость. Дважды...
"Проблема с вами, ребята, в том, что все вы задаёте одни и те же вопросы. Без обид".
Никаких обид. Это Ингви Мальмстин, на которого мы пришли посмотреть. Мы еще даже не сели, а большой швед уже проклял нашу профессию как будто закидал нас тухлыми помидорами.
Хотя в этом нет ничего личного. Мальмстин прилетел в Лондон на пару дней, чтобы рассказать о своём новом альбоме Blue Lightning. Он одет с ног до головы в дорогую кожаную одежду.
Он выглядит моложе своиз 55 лет и готов к бою. Он уже дал множество интервью, отвечая на шквал однотипных вопросов о своей пожизненной преданности Стратам, Маршаллам, Джими Хендриксу и умершему в 18 веке скрипачу-виртуозу Никколо Паганини. Теперь настала наша очередь.
Наш вступительный гамбит звучит так: Выход Blue Lightning состоялся через 35 лет и месяц после вашего сольного дебюта Rising Force...
Мы едва успеваем закончить вопрос, как замечаем кривую ухмылку Мальмстина и едва заметное пожатие плечами. Он явно не в ностальгическом настроении. Мы решаем продолжить расспросы... Новая пластинка Blue Lightning - это "блюзовый" альбом Мальмстина. Он включает в себя смесь оригинальных мелодий и кавер-версий, в том числе "Purple Haze" Джими Хендрикса, "While My Guitar Gently Weeps" Beatles и "Paint It Black" Rolling Stones.
Вас может удивить, что Мальмстин, человек, который в восьмидесятые годы прошлого века прославил неоклассический шред, теперь записывает блюзовый альбом, но он всегда имел элементы блюза в своем арсенале, причём с самого раннего возраста.
"Блюз был первым, что я научился играть, когда мне было семь лет", - говорит он, прежде чем объяснить, почему он искал вдохновения вне музыки. "Ограничения блюза - ну, скорее, пентатоники, а не самого блюза - заставили меня искать гораздо более широкие гармонические составляющие".
По сути, Мальмстин исследовал классическую музыку, чтобы выйти за рамки пентатоники, хотя, как он продолжает: "Блюз никуда не делся. Я играл блюз, а люди говорили: "Ты должен записать такой альбом...".
И теперь он записал такой альбом, но ему просто нужно было найти подходящие песни. "Некоторые были для меня очень очевидны", - говорит он. "Над другими мне пришлось много думать. Я выбрал их, основываясь на песне, а не на гитаристе, который на них играл".
"Некоторые из них я уже исполнял раньше: "Purple Haze", "Smoke On The Water". "Demon's Eye" [Deep Purple] я исполнял раньше, но я не пел их. В этот раз я их спел. Это большая разница".
Теперь, когда шутки продолжаются, мы снова делаем ставку на ностальгию. Учитывая уровень, на котором он уже был во время записи Rising Force, как, по мнению Ингви, он развился как музыкант за последние 35 лет?
"Как говорил Паганини: "Нужно сильно чувствовать самому, чтобы другие тоже чувствовали". Есть страсть и определённый драйв, которые не должны меняться. Особенно если вы артист, как я".
А как же техника, спросим мы? (Кстати, кто ещё смог бы так ответить на этот вопрос?) "Техника - это просто набор слов", - говорит Ингви. "Я беру эту кучу слов и складываю их в роман".
Группа одного человека
Является ли Blue Lightning блюзовым альбомом? Не совсем. Вы никогда наткнувшись на него и не подумаете, что открыли какой-то потерянный шедевр Питера Грина или Мадди Уотерса. Как говорит сам Мальмстин, "здесь всё ещё присутствуют следы моего стиля. Это не совсем "блюзовый" альбом".
По сути, Blue Lightning - это классический Мальмстин - шокирующее и трепетное исполнение с потрясающей гитарой. Как ни странно, блюзовая ДНК больше всего прослеживается в оригинальных композициях, не в последнюю очередь в заглавной. Как и в последних альбомах, наш главный герой исполняет все вокальные обязанности и играет на всех инструментах. "Я пою с самого начала", - говорит он нам. "В моих первых группах, еще когда я был маленьким ребёнком в Швеции, я всегда был вокалистом...".
Именно в этот момент мы делаем подножку. Вопрос, который мы задали, звучал примерно так: "Но разве вы не скучаете по работе с группой, как это было на ваших предыдущих альбомах? Вы что, помешаны на контроле? Что бы ни послужило спусковым крючком для нашего вопроса, нерв был задет:
"Никогда не было "группы". Это должно быть очень ясно", - заявляет он. "Когда вы слушаете ранние альбомы, которые я выпустил, я писал партии ударных, баса, клавишных. Я сочинил вокальные партии, мелодии и тексты. Я сочинил их все. Я говорил: "Ты, ты и ты... ты можешь играть на басу, ты можешь играть на барабанах, ты можешь петь. Вот ваша зарплата...".
Он повторяет: "Это никогда не было группой. Многие люди, кажется, немного запутались в этом - особенно вокалисты. Они думают, что они важнее клавишников и басистов. Но я так не думаю, потому что они просто ещё одна часть ансамбля".
"Вы говорите, что я люблю всё контролировать. Ну, да! Это потому, что я всё пишу сам. Люди думают [изображает английский акцент]: "О, он эгоистичный ублюдок!". Это не имеет ничего общего с этим. Я артист похожий на художника, я пишу всю картину. Если я писатель, я пишу всю книгу".
"Подумайте о таких композиторах, как Бах, Вивальди или Моцарт. Четвёртый виолончелист в оркестре не наклоняется вперёд и не говорит: "Я не хочу играть C#. Могу ли я сыграть здесь C?". Нет, это C#! В 99,99 процентах рок-н-ролла это не так. Всегда было неправильное представление о том, что я выпускаю. Вы думаете, что раз там есть певец, то он имеет к этому какое-то отношение. Он просто поёт. Вот и всё".
Верно. Пора двигаться дальше. Новый альбом звучит так, как будто он был записан группой вживую. Мы в замешательстве...
"Очевидно, что это не живая запись, потому что я играю на всех инструментах", - говорит он со смехом. "Тем не менее, я согласен... он звучит очень живо".
Хорошо, что же получается? "У меня есть система. Я делаю только один дубль. Я делаю один дубль вокала. Гитарные соло - один дубль. Потом я уезжаю. Обычно я уезжаю на гастроли, потом возвращаюсь и прослушиваю. Это отличный способ держать дистанцию. Если запереться в студии и думать: "Я буду продолжать записываться, пока не закончу", - это очень сложно. Нет перспективы. Ты слишком близко.
"Я не бьюсь об эту стену. Если это не очень хорошо, я просто оставляю это. Раньше я пытался делать что-то снова и снова, но лучше не становилось. Это нехорошо".
Нет места лучше дома
Пора подставить другую ногу. Мы поднимаем вопрос о том, что новый альбом был записан в домашней студии Мальмстина. Большая ошибка.
"Мне как-то не хочется называть её "домашней" студией", - отвечает он обиженно. "Это полноценная студия. В моём доме. Это же не грёбаный компьютер с мышкой! У меня огромные пульты, ламповая аппаратура... всё это. Всё как положено. Она у меня дома, но это не домашняя студия".
"У меня есть кое-что, что я называю "Комната Судьбы". В ней 20 кабинетов с микрофонами для полной стадионной громкости. Мой дом - это старый колониальный особняк. Я просто выпотрошил старые помещения для прислуги и сделал из них Комнату Судьбы. В контрольной комнате у меня [не опечатка - прим. редакции] 58 усилителей Marshall".
Мы, конечно, не предполагали, что у Ингви есть портастудия и пара старых Hi-Fi колонок, спрятанных в задней спальне. Но, к счастью, он ушёл от всего этого.
"Если у меня появляется идея, я могу сразу же бежать наверх и записывать её", - говорит он. "Прелесть этого в том, что материал, который я записываю в этот момент, может остаться на пластинке. В прошлом, если у меня появлялась идея, мне приходилось записывать её на кассету, а затем воссоздавать её позже. Это никогда не бывает хорошо. Оригинальная вещь всегда самая лучшая".
Когда речь заходит о том, какое оборудование было использовано для записи нового альбома Ингви, вы не получите хороших шансов в местной букмекерской конторе...
"Я использую Yngwie Malmsteen Signature Strat", - говорит он (без особого удивления). "Он основан на Страте '72-го года, у него четырёхболтовый, а не трёхболтовый гриф. У него скаллопированная накладка грифа и звукосниматели Seymour Duncan, которые я разработал сам. Затем у меня есть педаль Yngwie Malmsteen Overdrive от Fender, которую я разработал сам, и мои усилители Marshall YJM100, которые я также разработал сам. В общем, это всё моё оборудование".
Ингви и Эрик Клэптон были первыми получателями именных моделей Fender, еще в конце восьмидесятых. Даже сейчас Мальмстин потрясён тем, что его имя написано на гитаре Fender.
"Это охрененно безумно! Когда я только появился на сцене, каждая компания мира говорила мне: "Вы можете сделать гитару с нами!". Marshall и Fender не предлагали этого никому. Fender никогда никому не дарил гитары. Никогда. Они подарили одну мне, а потом сказали, что хотят сделать гитару с моим именем на ней.
"Кстати, в этом году они выпустили гитару к 30-летию сотрудничества. Это специальная модель. У нее гриф образца '68-го года. У нее кленовый гриф, но с приклеенной кленовой накладкой [грифа]. Они делали это только в '68-м и '69-м годах. Они выпускали такие гитары в течение всего полутора лет ".
Модель Custom Shop, посвященная 30-й годовщине, доступна в цветах Olympic White, Burgundy Mist, Sonic Blue и Candy Apple Red. Разумеется, она имеет скаллопированную накладку грифа и звукосниматели Seymour Duncan YJM Fury, которые Мальмстин установил после предыдущих моделей DiMarzio.
Он объясняет: "Когда я впервые приехал в Штаты, мне предложили DiMarzio. Тогда у всех были хамбакеры. Я сказал: "Почему бы вам не взять катушки и не расположить их вот так [вертикально - прим. переводчика]? Вы получите тот же звук, но без шума".
"Они сделали это и создали звукосниматель под названием HS-1, "Humbucking Strat One". Я сказал: "Мне он не нравится". Они сделали ещё один, HS-2. Я сказал: "Мне не нравится и этот". Они сделали HS-3. Он мне тоже не понравился. Они сказали: "Ну, это лучшее, что мы можем сделать". Я использовал HS-3 на протяжении 20 грёбаных лет! Я подумал: "Ну, шума нет, но опять же, звука тоже нет". Это был очень мёртвый звукосниматель, понимаете...
"Seymour Duncan обратились ко мне и сказали: "Мы знаем, что вы используете этот звукосниматель HS-3... Мы обещаем, что сможем сделать вам лучше". Они прислали мне прототип. Мне он не понравился. Они спросили, что именно мне не нравится, и мы год возились с этим. Они сделали 59 различных вариантов.
"Бриджевый, средний и нэковый звукосниматели - это три разных звукоснимателя. Разные магниты. Разные провода. Seymour Duncan не сказали, что это лучшее, что они могут сделать - они не останавливались, пока я не сказал, что доволен. Я был потрясён этим. Это поразительный инженерный подвиг".
Ингви более чем доволен своими новыми датчиками. Он говорит, схватив наш диктофон и крича в него: "Позвольте мне сказать вам, если вы будете играть на Stratocaster и поставите эти звукосниматели, вы умрёте и попадете на грёбаные небеса. Это не бред. В них есть всё, о чем вы только могли мечтать. Звук. Отклик. Никакого шума. Бриджевый звукосниматель не звучит тонко".
Против течения
Одной из вещей, отличавших Ингви Мальмстина в восьмидесятые годы, был его уверенный отказ следовать стандартному шредерскому набору из заостренных голов грифа, хамбакеров и запирающегося Floyd Rose. Мы напомнили ему об этом.
"Я бы не стал использовать Флойд", - фыркает он. "Они ужасны. Они делают то, что обрезают голову у грифа. Все гармонические отклики находятся в голове электрогитары. В любом случае, я никогда не понимал, зачем он нужен. Мои Страты не расстраиваются.
"Я также не люблю хамбакеры. Мне нравятся синглы, но в виде стэка. С традиционным хамбакером звучание нот становится более мутным. Это происходит из-за его "магнитного поля". Магнитное поле однокатушечного звукоснимателя улавливает меньшую часть струны, поэтому его чёткость выше, но он сильно фонит. Если сложить катушки в стэке, то фона не будет".
"Звукосниматели в стиле Gibson часто более мощные, и в этом случае вы заглушаете первоисточник звука. Мои звукосниматели не настолько мощные, чтобы получить искажённый сигнал. Затем он поступает на мою педаль Fender, которую я разработал сам. Она разгоняет сигнал до моего Marshall, который я спроектировал, и который на самом деле является обычным Super Lead 1959".
Его оборудование направлено на то, чтобы добиться скрипичной чистоты. Немногие гитаристы настолько вложились в разработку своего оборудования и настолько хорошо знают, как оно работает. Если вы пропустили тонкие намёки, Мальмстин участвовал в разработке всех своих гитар и бэклайна. Как он сам сказал: "Это моё оружие. Когда я иду на войну, я использую именно это".
Интервью, естественно, подошло к концу. Встреча с Ингви Джей Мальмстином - это всегда очень интересно. Да, временами было напряжённо, но гитарист гораздо харизматичнее и интереснее, чем вы ожидаете. Даже те, кто не всегда понимает его музыку, не могут отрицать, что он потрясающе играет.
Мы также не можем вспомнить ни одного другого интервью, в котором артист доставал бы свой телефон, чтобы показать нам фотографии своего дома, студии и коллекции Ferrari. Это воспоминание о недостижимости этого с нашей стороны останется с нами навсегда.
Если мы уже сказали это один раз, то повторим и второй: его новый альбом на самом деле не блюз - по крайней мере, такова наша интерпретация. Это Мальмстин делает то, что сделало его знаменитым, купило ему большой дом, машины, поставило его имя на Fender Stratocaster и голову Marshall. Как он сам говорит, он идёт своим путём, и плевать на моду и тенденции.
Тем не менее, мы должны спросить. Учитывая его печально известное большое эго, делает ли он такие записи, как Blue Lightning, для себя или пытается дать своим поклонникам то, чего, по его мнению, они хотят? "Я должен записывать альбом, который мне нравится", - отвечает он. "Даже если бы я попытался, я не мог бы надеяться угодить девяти миллиардам человек...".
ПОДДЕРЖАВ GUITARBLOG.RU ДОНАТОМ
