Scream of the crop*
*оригинальный кликбейтный заголовок, притягивающий скриминг к выражению "лучшие из лучших" – прим. переводчика
Мэтт Хифи и Кори Больё обсуждают свои новые именные гитары, раздирающий глотку вокал, и то, как они создавали песни для своего последнего брутального метал-альбома Shogun группы Trivium.
Брайан Стиллман
Фото - Аманда Томас
Guitar World, декабрь 2008
перевод с английского
Есть множество вех, которые отмечают прогресс музыканта. Выучить первую песню, отыграть первый концерт, выпустить альбом, заключить контракт с лейблом – всё это значимые события, на каком бы инструменте вы ни играли. Но есть одна веха, достижимая лишь гитаристам: заиметь свою именную гитару.
Только элита получает такую гитару, и имена, украшающие эти инструменты, похожи на звёздную команду великих гитаристов. Теперь в этот клуб можно добавить Мэтта Хифи и Кори Больё из Trivium. "Это охуенно!" – восклицает Хифи, чья гитара Dean сделана на основе бодишейпа ML. "Я играл на многих гитарах, где мне приходилось мириться с мелочами, которые мне не нравились" Эта гитара, возможно, не для всех, но для меня она абсолютно идеальна".
"Получение этой гитары стала одной из моих вех", – соглашается Больё, – "Это жизненная цель, которую я теперь могу отметить".
Ещё до того, как Хифи и Больё получили свои именные инструменты, карьера Trivium выглядела не так уж плохо. Они гастролировали по всему миру с такими группами, как Metallica и Iron Maiden, и вот-вот отправятся в путь вместе со Slayer. Они стали гитарными героями, появляясь в журналах и онлайн-курсах, и помогли открыть новую эру гитаристов, ориентированных на шред. Они также выпустили два успешных альбома на лейбле Roadrunner: Ascension 2005 года и Crusade 2006-го, и вот теперь они собираются выпустить свой новый релиз, Shogun.
Спродюсированный Ником Раскулинецем (Foo Fighters, Danzig, Velvet Revolver), новый альбом запечатлел группу в её самом разноплановом виде. Если Ascension относился к лагерю металкора, а Crusade из-за отсутствия скримингового вокала получился альбомом, который многие сравнивали с Metallica (как положительно, так и негативно), то Shogun охватывает целый ряд метал-стилей и влияний, демонстрируя не только зашкаливающую музыкальность группы, но и её зрелые способности к написанию песен. Скриминговый вокал вернулся, придав таким вещам, как "Kirsute Gomen", "He Who Spawned the Furies" и "Insurrection" – практически всем песням альбома – ещё один слой агрессии.
Но, как показывает заглавная композиция альбома, Trivium не боятся глубоко погружаться в мелодику. В результате они получились наполненными хуками, мелодичными и при этом способными пробить даже самые мощные Hi-Fi системы.
"У нас не было никаких конкретных целей", – говорит Хифи, который также является вокалистом группы. "Нам было всё равно, тяжелее мы, быстрее, медленнее, мелодичнее, лишь бы мы играли именно то, что хотели играть".
"Это хорошая демонстрация того, кем мы являемся сегодня", – добавляет Больё.
Впечатляющий материал для группы, которой ещё не исполнилось и десяти лет. Но флоридский квартет Trivium, в который также входят Паоло Греголетто (бас) и Трэвис Смит (ударные), не собирается останавливаться на достигнутом. "Мы считаем, что это наш лучший альбом", – говорит Хифи.
До следующего альбома" – добавляет Больё.
Shogun демонстрирует более масштабный подход к сочинению песен, чем два ваших предыдущих релиза. Чем отличался процесс создания альбома в этот раз?
Мэтт Хифи: Мы потратили много времени на демо, а также на предпродакшн. Думаю, мы сделали около 20 000 демо-записей, [смеётся] Мы сократили их до 10 лучших, а затем переписали и сочинили ещё больше музыки. Потом мы записывали демо, сокращали их количество и сочиняли ещё. Это помогало песням развиваться.
Мы никогда раньше так не работали, но думаю, что впредь обязательно будем так делать. Каждая группа должна записывать демо и делать предпродакшн. Группы не должны бояться делать песни лучше.
Кори Больё: Мы также работали с новым продюсером, который не просто металлист. Он привнёс в микс то, о чём обычный метал-продюсер мог бы и не подумать. Например, у него был визуальный подход к наложению гитар, к партиям и линиям, появляющимся и исчезающим. Это проявилось в песне "Shogun", содержащей большую акустическую часть.
Кроме того, мы уехали из Флориды и записывались в Нэшвилле в студии Sound Kitchen. Мы жили вместе и ходили в студию каждый день. Нас ничего не отвлекало, и это очень помогло.
Трудно не заметить, что на некоторых вокальных партиях вы снова скримите. После того как вы отказались от этой техники в Crusade, что заставило вас вернуться к ней?
После работы над Ascendancy мы устали от скриминга. Все группы делали это, и мы вроде как смирились с этим – может быть, потому, что мы опережали время. Но я просто заебался каждый вечер драть глотку. Так что в Crusade мы отошли от этого звучания.
Но когда мы начали сочинять материал для Shogun, некоторые вокальные партии просто не подходили по интенсивности к мрачным, тяжёлым риффам. И мы подумали: "В пизду! Давайте попробуем скриминг". Мы не хотели перебарщивать. Нам нужен был баланс между разными вокальными стилями. В итоге получилось именно то, что нам было нужно; это было то, что требовалось.
И помните, когда я начал скримить в Trivium, я делал это потому, что был ужасным вокалистом! Но по мере того, как мы прогрессировали, я стал лучше. Мне больше не больно скримить.
Неудивительно, что Shogun изобилует гитарной акробатикой. Как вы подходите к соло? Как вы не даетё им перегружать остальную часть песни?
Играя на гитаре, вы можете пойти двумя путями. Можно быть максимально техничным, а можно сочинять песни, которые объединяют людей. Гитаристы должны создавать песни, которые объединяют людей. Затем можно добавить технические моменты. Вы учитесь здравому смыслу и начинаете понимать, что правильно, а что нет для данной песни.
Это не значит, что некоторые чисто технические группы не являются блестящими. Но, как и многие джазовые исполнители, они превратили свою технику в средство выражения эмоций и проникновения в душу, так что это очень хорошо работает.
Если вы хотите стать успешной группой, всё дело в песнях. Кому какое дело до того, что вы можете играть со скоростью 100 километров в час, если все песни – отстой? Я стараюсь сочинять партии, запоминающиеся даже без вокала. Я хочу, чтобы рифф звучал круто сам по себе. Тогда он становится ещё лучше, когда остальные участники группы накладывают на него свои слои.
Многие пацаны учатся играть на гитаре, слушая ваши записи и наблюдая за вами в интернете. Каково это – быть в таком положении?
Можно подумать, что это странно, но это не так. Я думаю, это здорово, что у нас есть фанаты, которые могут сыграть любую из наших песен лучше, чем мы сами. Это потрясающе. Я думаю, что люди должны находить время на освоение своих инструментов, и я не против, если мы помогаем им в этом. Практика – это так важно. Это как забота о своём теле.
Фанаты говорят, что мы гитарные герои, и это лестно, но это не то, что "Чувак, я грёбаный гитарный герой!". Я рад, что им нравится наша музыка и они могут черпать в ней вдохновение. И если изучение наших песен помогает им играть, это тоже круто. Но я действительно не думаю об этом, пока кто-нибудь не затронет эту тему. Например, в гитарном журнале! [смеётся].
Вы оба недавно обзавелись именными гитарами. Как это произошло, и что делает эти инструменты вашими личными гитарами?
Несомненно, я всегда думал, что было бы круто иметь именную гитару, что-то, что было бы моим и только моим. Потом Dean обратились к нам и спросили, не хотим ли мы сделать это.
В начале 2007 года мы были на фестивале Big Day Out. Мы сидели в баре отеля, выпивали, когда я набросал идею для своей гитары на салфетке. Я сфотографировал её и отправил Dean. Они придумали нечто потрясающее, но когда я играл на ней в туре, другая гитарная компания решила, что она слишком похожа на их гитару! Поэтому мы пересмотрели концепцию, вернулись к Dean и предложили новые идеи.
Я всегда был большим поклонником V-образных гитар. Мне нравятся "вишки" Jackson и Razorback. Это то, что я хотел, но потом Дэйв Мастейн выпустил свою именную V-образную гитару Dean! Наконец-то. Я придумал, как привнести что-то в V, не испортив основную идею инструмента. У неё тоже 24 лада, но я сделал профиль грифа С-образным. Он настолько тонкий, насколько это возможно, чтобы не сломаться.
Я просто описал звук, который хотел получить, чтобы они могли подобрать подходящие звукосниматели. Мне нравится форма ML, но я хотел добавить пару дополнительных ладов грифу. Мы также немного усовершенствовали гриф – они сделали слепок моей руки и обточили его до самой крайней точки, прежде чем он сломается. Я также попросил их сделать её тяжелой... возможно, слишком тяжелой! Но она всё равно охуенно крута.
Вы собираетесь отправиться в тур со Slayer. Керри Кинг сказал, что ему нравится ваша игра, и он с нетерпением ждёт возможности увидеть вас. Ты уже основательно напугался?
[смеётся] Нет, но это безумно приятно слышать, и это действительно здорово. Мы научились играть быстро, исполняя песни Slayer. Они показали нам, какой может быть экстремальная музыка, так что услышать нечто подобное – просто потрясающе.
Slayer – не единственная группа с сильным гитарным авторитетом, с которой вы гастролировали. Вы также ездили с Iron Maiden и Metallica.
Это определённо здорово – ездить в туры с группами-ветеранами. Это вдохновляет тебя на новые свершения. Когда ты отправляешься в тур с этими ребятами, ты должен быть на высоте, ты должен использовать всю свою артиллерию. Их поклонники – настоящие фанаты, и если вы хотите, чтобы они обратили на вас внимание, вы должны выйти на сцену во всеоружии. Чтобы под жопой зажглось пламя.
Мы большие поклонники обеих этих групп, безусловно! Мы немного волновались, выступая с Iron Maiden, потому что слышали несколько ужасных историй о других группах, которые выступали перед ними. Не из-за Iron Maiden, а из-за того, что публика просто не принимала их выступления. Но мы отлично справились, и публика была потрясающей. А ребята из Iron Maiden были очень дружелюбны, и с ними было приятно общаться.
А вот моя история с Metallica: Обычно я не теряю голову, когда разговариваю со многими музыкантами из этих групп, с которыми мы гастролируем, потому что все мы обычные люди. Но Джеймс Хэтфилд – именно наблюдая за ним, я захотел играть на гитаре. Когда я увидел его на фестивале, ребята подбили меня поговорить с ним. Я подошёл, и это было ужасно. Я заикался в словах, кажется, я перебил его в разговоре, я даже не помню, что я сказал. Но всё равно было здорово встретить одного из моих кумиров! Думаю, иногда я остаюсь обычным фэном.