Ted Nugent
Гордость янки.
Текст - Мордехай Клейдермахер
Заглавное фото – Росс Хальфин
Guitar World Июнь 1990
Перевод с английского
Его звали "Безумец из Мотор-сити" и "Ужасный Тед". Теперь он вместе с Томми Шо, Джэком Блэйдсом и Майклом Картеллоне – Чёртов Янки, и чертовски горд этим.
Название группу вызывает в воображении ассоциации с бейсболом, Бродвеем, стрит-артом, но с выходом дебютного альбома Damn Yankees теперь ещё и с Рок'н'Роллом. Ветераны рок-сцены Тед Ньюджент (гитара/вокал), Томми Шо из Styx (гитара/вокал), Джек Блэйдс из Night Ranger (бас/вокал) и новичок Майкл Картеллоне сочетают мелодичный вокал, грубые гитары и мощную ритм-секцию в саунд возвращающий вас к истокам тяжёлого рока.
Guitar World: Как Damn Yankees оторвались от земли?
Ted Nugent: Как музыкант, добившийся в своей карьере, всего, что только возможно, Я могу предположить, что ты назовёшь меня избалованным засранцем, когда дело доходит до того, чтобы напрячь мои музыкальные мускулы. И на протяжении всей моей карьеры я сталкивался с кучей народу, которыми я восхищаюсь, и с которыми я стремился джемовать. Я всегда с теплотой вспоминаю те деньки, что мы провели вместе с Билли Гиббонсом. Я джемовал с Джими Хендриксом, БиБи Кингом, Альбертом Кингом и Фредди Кингом, Блумфилдом и многими другими различными музыкантами. Верите или нет, я всегда знал, что Томи Шо обладает потрясающим чувством ритм'н'блюза, который он не позволял себе реализовать со Styx. Послушайте его вокал в некоторых более тяжёлых вещах Styx. Томми невероятно крут, и он отличный гитарист. Так, что когда в ноябре'88го я работал в Нью-Йорке, на Atlantic Records, и Томми тоже был там же, его менеджер, Бад Прейджер попросил меня обсудить некоторые идеи с Томми, так мы и начали играть вместе. Когда я услышал музыку, что исходила от Меня и Томми, я понял, что это именно то, что я искал, и насколько круто она звучит. Это был такой нетипичный для белых ритм'н'блюзовый грув, что я воскликнул: "Фигасе! Как круто!" Мы прямо там же сочинили несколько мелодий, представляешь, раз-раз и уже готовы три или четыре песни. Мне хотелось продолжать. Остальное – история. Мы пригласили Джека Блэйдса, к которому у нас обоих было одинаковое отношение, и я думаю Don't Tell Me You Love Me и You Can Still Rock in America группы Night Ranger, написанных Джеком, определённо, два самых крутых рок'н'рольных хита за всю историю. И Джек всегда говорил мне, что хочет играть в крутой риффовой гитарной группе. Знаешь, я думаю, что Night Ranger стал жертвой увлечения балладами.
GW: Не мог бы ты объяснить, что значит "нетипичный для белых"?
TN: Весь мой гитарный стиль формировался под влиянием чёрных. Когда Томми начинает петь, я кричу "Уилсон!". Я имею в виду Пиккета. И это то, что его отличает, мужик. Мы можем звучать как Midnight Hour или Dock of the Bay, мы можем просто взять и спонтанно джемануть в этой манере.
GW: Как это отражается на альбоме?
TN: Я думаю, что это лучше всего отражено в дерзкой подаче вокала Джека и Томми. Прежде всего, это гремучая смесь, которую невозможно объяснить, кроме факта, что они оба получили огромное влияние чёрных. Это похоже на Rolling Stones, с солидной порцией чёрной Америки. Я не имею в виду рэперов. Я говорю о настоящем блюзе и соуле.
GW: У тебя были какие-то конкретные музыкальные цели, когда вы собрались вместе?
TN: Нет, ничего определённого. По-сути это было спонтанно и рефлекторно. Я имею в виду, что мы просто собрались как друзья, и никто из нас не знал в каком направлении двигаться. Я занялся этим, чтобы посмотреть, зацепят ли меня Томми и Джек. Томми, вероятно, заинтересовался, зацепят ли его Джек и Тед, а Джек – зацепят ли его Тед и Томми. А барабанщик, Майкл Картеллоне просто пришёл надрать всем нам задницы. Так что это была действительно одна из тех гаражных групп, типа "покажи как мне всё дерьмо, на какое ты способен", где, если кого-либо что-то не устраивает, он уходит пока остальные даже не успели моргнуть.
GW: То есть, каждый из вас пришёл со своими собственными тараканами, и в результате родилась музыка?
TN: Ты прав, понимаешь, когда басист просто начинает исполнять педальные ноты поверх грува, и естественным образом ведёт басовую аля Джеймс Джемерсона с аккордовыми заменами в стиле мотаун, и барабанщик подчёркивает грув, а Томми начинает петь с этой соуловской вибрацией в верхнем регистре, меня это заводит. Вот почему я играю на этой грёбаной гитаре. Если музыка меня не цепляет, я просто ухожу, мужик. В моей жизни слишком много других вещей. Моя жизнь – это праздник, мужик… У меня миллион других дел. Музыка просто одна из них.
GW: Может ты подробнее расскажешь о них?
TN: Я охотник. Я занимаюсь охотой всю свою жизнь. Охота – это очень сакральная связь с землей, по которой я хожу. Это моя личная зона комфорта, куда не проникают современные бетонные джунгли, свободная от радиоэлектронного излучения, в котором живёт всё остальное сообщество. Я как будто перезаряжаю свои внутренние батареи и очищаю душу, когда выхожу на охоту с луком и стрелами. Не существует способа, которым я мог бы тебе всё это объяснить.
GW: Всё, что касается этого первобытного увлечения; как ты думаешь, как оно вписывается в рок'н'ролл?
TN: В этом есть неоспоримая сила. Эта энергия питает меня. Я стремлюсь получить её, находясь в лесу. Все к этому стремятся. Когда толпа на стадионе бросает кулаки в небо и орёт кричалки в поддержку своей команды, это всё попытки вернуться к тому первобытному состоянию. Ты со мной согласен? Человек должен сам рубить дрова, мужик. Человек должен убить дичь, чтобы добыть свой ужин, и именно поэтому вы видите как невероятно колбасит публику от интенсивной музыки. Взгляни на концерты Aerosmith, Motley Crue или Теда Ньюджента. Эта публика психологически и духовно настроена на эту херню. Источник энергии неоспорим, а это вся та же первобытная хрень. Я в этом уверен.
GW: Как ты думаешь, новый альбом отличается от твоих прошлых работ?
TN: Нет, скорее я думаю, что это жизнь сделала полный круг, вернув меня к моим дням с Amboy Dukes, потому что у Amboy Dukes были гитара-вожак и стая великолепных голосов, и я действительно возвращаюсь к этому. Я думаю, что я всё ещё играю то же самое. Я думаю, когда я воплю на этой записи, нет сомнений, что это я. Я думаю там также ощущаются точки соприкосновения с Nugent.
GW: Как ты думаешь, твой гитарный стиль отличается от Томми Шо?
TN: Очень сильно отличается. Во-первых, он один из лучших слайд-гитаристов, которых я когда-либо слышал, я хотел бы у него этому научиться. Я действительно очень плохо играю слайдом. Томми Шо невероятно артикулирует на своей гитаре, потому что у него есть виденье. У него чёткое виденье структуры ритм'н'блюза, основанное на хонки-тонк и буги-вуги, но он более сдержанный гитарист, чем я. Я – вожак. Я просто безумен, когда играю на гитаре. Извините, мосты сожжены, никто больше не приглашён в Гонзо-лэнд. Я действительно схожу с ума, когда начинаю играть на гитаре. Я думаю, что у Томми больше самоконтроля, и иногда мне хочется, чтобы самоконтроль появился и у меня.
GW: С тех пор, как ты начал играть, когда рок-гитара имела блюзовую основу, очень многое изменилось с точки зрения гитары. Появилось множество различных стилей и приёмов игры, таких как тэппинг и влияние классической музыки, больше интереса к технике и теории. Что ты думаешь обо всём этом?
TN: Я думаю, что это замечательно. Послушайте альбом Сатриани, и вы можете сразу сказать: "этот парень – волшебник". У него всё та же базовая основа, он просто добавил новых красок. Это расширило словарный запас электрогитары. Очевидно, Эдди перевернул страницу и открыл новый замок, и теперь каждый может использовать этот приём, пока это не является плагиатом. И я думаю, что вы можете видеть моё признание перемен, потому что я больше не играю на моей полуакустике Byrdland.
GW: Как это повлияло на твою игру? Ты чувствуешь необходимость изменить свой стиль каким-либо образом?
TN: Возвращаясь к самому началу нашей беседы… Я не избалован. Я знаю, что задираю гитару вверх, я делаю это только для того, чтобы оторвать мою чёртову голову, и я не говорю: "Окей, современные стили включают в себя эти новые приёмы, может быть мне стоит изучить их?" Бред! Я не располагаю стольким временем, для концентрации внимания и изучения этих приёмов. Знаешь, я уверен, что найдутся те, кто прочтёт такое заявление и скажут [смущённо хныкающим тоном]: "Ну, совершенно очевидно, что он такой упрямый мудак, что ему нечего сказать своей гитарой, да он просто повторяется". Да идите на хер! Если ты понял о чём я. Я говорю то, что говорю своей гитарой, и у меня есть возможность самовыражаться с помощью гитары, дерзко и вызывающе. Вот так.
GW: Но ты практикуешь технику тэппинга?
TN: Конечно! Для меня ничего не является неуместным. Я стараюсь использовать всё. Меня вдохновляет любая вещь, от мини-юбок до крушений поездов, и я не позволяю своим чувствам пропустить что-либо мимо. Каждая вещь, что проходит через шесть футов и два дюйма моего тела, в конечном итоге окажется на грифе гитары.
GW: Считаешь ли ты, что чрезмерное увлечение теорией и техникой может привести к бесплодной игре?
TN: Я посещал пару раз NAMM Show, и видел этих молодых ребят, сидящих на комбиках, сгорбившись над гитарой, подражая Эдди. Я смотрю на них дальше, а они продолжают изображать Эдди, и я ухожу. "Где мясо? Где грув, сэр?" И я буду джемовать с этими ребятами в клубах, а они даже не знают аккордовых последовательностей. Они даже не знают, как играть Crossroads. Они даже не знают, как играть Midnight Hour. Они не знают, как играть Route 66. У них нет грува. Даже, когда я кручу педали велосипеда, я ощущаю в себе хонки-тонковую хрень, представляешь? Знаешь, что это? Это грув, кэп! И я не вижу этого в этих ребятах; всё, что они делают – продолжают эти запилы, и мне просто хочется схватить их за шкирку и как следует всыпать.
GW: Есть ли у тебя мысли, почему это происходит?
TN: Эти ребята настолько изумлены фишками Эдди, что забывают, что вам недостаточно одного голого двигателя в 400 лошадиных сил, вы должны установить его в машину.
GW: Какой гитарист, по твоему делает действительно интересные вещи?
TN: Хороший пример – Сатриани. Этот парень буквально на вершине олимпа последние несколько лет, и никто не может приблизится к нему. И его чувство блюза, его манера выдавливания нот, его глубина грува и ритма запредельны. Никто не может к нему приблизиться. Один из самых свежих примеров – звучание Джо Перри и Брэда Уитфорда. У них невероятный саунд на последнем альбоме Pump. Говоря об аутентичных вещах, я думаю – это фантастика. Я думаю это и есть настоящий рок'н'ролл. Мик Марс просто великолепен в том, что он делает. Я считаю, что ребята вроде Ричи Самборы из Bon Jovi настолько возмутительно недооценены, что это просто смешно. Этот парень – просто волшебник, настоящий кудесник гитары.
GW: Как бы ты мог охарактеризовать свой стиль игры?
TN: Я думаю, что это нечто неуловимое, ускользающее от меня в любую секунду, и с другой стороны взрывное. Я сказал бы, что в нём много огня, мелодики и непредсказуемости, но в основном страстные фрикции с песней. Он непредсказуемый, не слишком быстрый и не слишком медленный. Но, мужик, он способен задеть за живое.
GW: Как лучше всего разработать свой собственный стиль?
TN: Первое. Не учите гаммы. Я знаю, многие ребята, вероятно Стив Вай, Эдди и Сатриани, могут сказать [гундосит]: "Господи, что за мудак, все должны знать гаммы". Также, я не думаю, что вы должны кого-либо копировать. Знаете что? Вы, конечно, можете развиваться, изучая гаммы или слушая других, но проводите как можно больше времени наедине с громким усилителем, это поможет вам культивировать идеи внутри себя. И я знаю, о чём говорю, мужик, я потратил на игру на гитаре миллионы жопо-часов. И самое главное. Я играю с восьми и уже более тридцати лет. Всё время, мужик. Это лучший способ. Ищите то, что внутри вас и выкачивайте. Выкачивайте из себя креативность. Выкачивайте, её запасы неисчерпаемы.
GW: Какие гитаристы повлияли на тебя больше всего?
TN: На самом деле, все влияют на меня. Нет ни одного гитарного лика, на который я, по крайней мере, не обратил бы внимания. Даже те, которые ни на что не годны, как правило, влияют на меня, потому что я говорю себе: "Эй! Что это за фуфло?", понимаешь? Я хочу быть уверен, что я никогда не сделаю того же. Я бы сказал, что на мою жизнь оказали огромное влияние Кейт Ричардс, Джими Хендрикс и Эдди Ван Хален.
GW: Какие чувства эти гитаристы оставляют в твоей голове?
TN: Их чувство времени. В том смысле, что когда они заканчивают играть, вы действительно понимаете, что они только что сказали. Не возникает никаких вопросов, к тому, что они сказали, и ты должен признать, что я играю не так, как они.
GW: Ну, ты стоял почти у самых истоков рок-музыки, так что у вас так много олдскульного влияния.
TN: Я думаю, что лучшее в игре на гитаре то, что ты не можешь быть Эдди, если не знаешь то, что знал и знает Эдди. И это означает, что начинать надо с Rolling Stones, Kinks, Dave Clark Five, Уилсона Пиккета и мотаун
.
GW: То есть ты слушал всех этих исполнителей?
TN: Конечно, постоянно, всю свою жизнь. Понимаешь, я родился в 1948 году, и Лес Пол тогда только начал зарождать всё то, из чего в дальнейшем вырос рок'н'ролл.
GW: Что бы ты посоветовал начинающим гитаристам?
TN: Играть. Играть много. Играть громко и бросать вызов. Вы не можете играть слишком много. Если у вас нет кровавых мозолей – играйте больше.
GW: Что тебе больше всего нравится в музыке?
TN: У меня от неё твёрдый стояк.
Инструменты и оборудование
Тед Ньюджент придерживается простоты в подходе к выбору оборудования, избегая большинства примочек, за исключением вау-вау или флэнджера в отдельных случаях. На сцене он предпочитает просто воткнуть гитару в усилитель и играть. Ньюджент больше не использует огромную полуакустику Gibson Byrdland, гитару, которая была его фирменной фишкой на протяжении долгих лет. Вместо этого он играет исключительно на кастомовых Paul Reed Smith. Именуемая Ted Nugent Whackmaster, от которой, по словам Теда, он получает весь этот адский рык и гроул, который он так любит. Также он использует Gibson Howard Roberts Fusion, потому что ему всё ещё нравятся полуакустики. В тур он берёт пару таких гитар, плюс два винтажных Gibson Les Paul '58 года, помимо четырёх Paul Reed Smith. На лесполах всё оригинальное, потому что, по словам Ньюджента это "классические красотки '58 года". Фьюжны, оборудованы специфическими струнодержателями, оставляющими длинные хвосты струн за бриджем, позволяющие Теду получить то, что он называет рёвом носорога [rhinos buttfucking sound если оставить это в оригинале, без цензуры – прим. переводчика]. На PRS всё стандартно, за исключением того, что на них отсутствует фильтр Sweet Switch [устанавливался на большинство гитар PRS с 1985 по 1992год. – примечание переводчика] и заменены оригинальные ручки на металлические рифлёные, так как Ньюджент очень сильно потеет на сцене. Ньюджент использует четыре стоваттных Marshall и 120-ваттный стерео-усилитель Пола Ревира [видимо речь о Vox Super Deluxe – примечание переводчика], который обладает невероятным сустейном фидбэка и глубиной саунда. Ньюджент использует прямые кабинеты Marshall с динамиками Celestion [в журнале написано 4x23", хотя я думаю это опечатка, и имеется в виду 4х12" – примечание переводчика].
Он использует струны GHS и D'Angelico. Калибр: .10-.12-.15-.24-.34-.42. Он играет тонкими медиаторами Jim Dunlop (0,48).
ПОДДЕРЖАВ GUITARBLOG.RU ДОНАТОМ
