Robert Trujillo
72 Seasons
Стефан Ширази
So What! апрель 2023
Перевод с английского
"Он отличный парень".
Что это значит? Что означают эти слова, когда мы используем их по отношению к кому-то?
Например, я скажу вам, что Роберт Трухильо - "отличный парень", но что это значит?
Вот что это значит в его случае.
Роб Трухильо обладает тёплым, щедрым и очень человечным духом. Он всегда позитивен (даже если в конкретный день он не обязательно находится в лучшей форме). Он дружелюбен и открыт для всех. Он один из самых бескорыстных музыкантов, которых только можно пожелать встретить. Временами он немного чудаковат, и с ним бывает очень весело. Он всегда готов сотрудничать во всех проектах, в которых он принимает участие. Он своевременно отвечает на сообщения (...ладно, есть много "отличных парней", которые не всегда так поступают, но это ещё одна галочка в графе " плюсы").
Вот. Вот почему он "отличный парень", среди некоторых других элементов, которые я не упомянул.
То, что Роб Трухильо ещё и настолько настоящий музыкант, человек многих талантов, автор с растущей репутацией, такая творческая сила, которую трудно найти во всех этих нюансах, добавляет убедительности всей этой Тру-стории.
Никого не должно удивлять, что Трухильо был первым, кто сделал шаг навстречу и рассказал о 72 Seasons. Также никого не должно удивлять, что Трухильо не опустился до пиара. Вместо этого он подробно рассказал о том, как он решал все мировые и творческие вопросы во время пандемии, и как он видит путь к созданию 72 Seasons.
Я позволю разговору говорить самому за себя, но позвольте мне ещё раз сказать, что Роб Трухильо - отличный парень.
Давайте начнем с джем-рума во время тура WorldWired. Я бы хотел, чтобы вы начали с рассказа о важности этих джемов, о том, что на них записывается, и о вашей роли в этом.
Ну, наша комната настройки, или джем-рум, - это весьма особенное место. Это всегда было место, где вы можете найти умиротворение и спокойную обстановку со своим инструментом, и вы можете пойти в эту комнату и работать над песнями. Возможно, есть несколько песен, которые вы собираетесь играть на этой неделе, но у вас не было времени, чтобы разобрать их, отрепетировать и поупражняться. Так что вы можете действительно, действительно посвятить время композиции, прежде чем выпустить её на сцену. В конце концов, мы все собираемся вместе примерно за 20-30 минут до начала и расслабляемся. Мы готовимся.
Джем-рум также служит творческой средой для новых идей, и серьёзно, с таким человеком, как Джеймс... он просто поворачивает ручку и приходит к отличной идее. Уже давно было решено, что у нас должно быть оборудование, чтобы подхватывать некоторые из этих идей, когда они спонтанно возникают. Магия того, что приходит к нам в данный момент, очень, очень важна и ценна, потому что именно это в конечном итоге становится великими песнями Metallica в эту эпоху группы. Так что это часть причины, по которой у нас есть то, что есть в комнате для настройки: все эти Pro-Tools и оборудование, и, очевидно, у нас есть выбор инструментов, с которыми нам удобно работать, так что мы можем надеяться, что сможем воплотить новые идеи.
Тогда давайте перенесёмся в начало 2020 года. Допустим, 15 марта, в этот день, конечно, начался локдаун. Я хочу получить представление или определить по компасу, где вы были в отношении Metallica. У вас, как у группы, уже было возвращение Джеймса в реабилитационный центр. А тут ещё и пандемия. Каково было ваше настроение в группе? Было ли беспокойство? Сильное беспокойство? Чувствовали ли вы себя неуверенно в тот момент?
Ну, вот что случилось со мной. У каждого будет своя история о том, через что он прошёл, и это абсолютно нормально, так и должно быть. Моя версия будет другой.
Я только вернулся после выступления с Кирком на Восточном побережье в Колумбии, Южная Каролина. Мы играли концерт с Wedding Band [кавер-группа/сайд проект Роба и Кирка с другими музыкантами]. У Кирка было какое-то мероприятие, и мы выступили там с Джоном Теодором, Доком Койлом, Уитом Крейном и Бобби Паттерсоном [музыканты Mars Volta/Queens Of Stone Age, Bad Wolves/God Forbid, Ugly Kid Joe, участвующие в проекте и гостевой участник]. Мы отлично проводили время, играя кавера групп, которые нам нравятся и которые мы любим, от Black Sabbath до Ohio Players.
Мы вернулись в Калифорнию, и буквально на следующий день всё закрылось на целый год. Так что у нас было торжественное событие прямо перед закрытием. Не многим людям это удаётся, и я был очень благодарен хотя бы за это.
Учитывая место, где я живу, и мой менталитет, всякий раз, когда всё начинает становиться слишком сумасшедшим, приятно иметь творческие выходы, чтобы отвлечься от безумия. Также приятно иметь возможность отправиться в поход. Мы живём в горах, поэтому у нас есть возможность найти немного терапии [в природе].
Так что я был в таком режиме. Я исходил из музыки; мы бросали себе вызов на другом уровне творчества. А потом весь этот период, когда всё превратилось в безумие. И в этот момент я пытался найти место, где я мог бы собраться с мыслями. Может быть, взобраться на гору или что-то ещё, чтобы понять, каким будет следующий шаг, потому что было так много неопределённости. Вот что произошло со мной.
Я хочу немного поподробнее остановиться на неопределённости. Это интересно, потому что, как вы говорите, у каждого будет своя реакция на эту неопределенность, но неопределенность, несомненно, была. Может быть, вы не позволяли себе так много думать о неопределенности, связанной с Metallica?
Я думаю, в определённый момент, если говорить конкретно о том, через что мы проходили в то время...
...и с Джеймсом, и с его "приключением", а потом еще и с этим "приключением" с локдауном.
Верно. Опять же, возвращаясь к неопределённости, вы смотрите на это со здоровой точки зрения, где вы должны быть в своей голове, как вы подходите к стрессу или как вы подходите к неопределённости, которая может разрушить ваш дух. Конечно, это может нарушить ваш творческий поток, все эти вещи. Я старался думать о вещах в более позитивном свете. В то время мы общались с Джеймсом, но мы также имели дело с пандемией, поэтому многое поступало одновременно. Молились за Джеймса, чтобы он исцелился, преодолел себя и отправился в путешествие, которое ему необходимо, и в то же время [молились] за нас.
А неопределённость в связи с пандемией? Вы действительно можете допустить это в своей голове. Можете! Смятение и всё остальное может привести вас туда, куда вы не хотите идти. Я просто снова включил творческий потенциал.
Я взял в руки акустическую гитару, стал больше играть, больше писать и пошёл в этом направлении. Я много общался с Кирком. Много общался и с Ларсом. И даже тогда это были разные типы общения, потому что Ларс и Кирк - очень разные личности. Я всегда считаю, что вашим друзьям нужно определённое внимание. И если я могу, [я хочу] быть отличным другом для этого друга и соответствовать их потребностям. Когда я говорю "их потребности", я имею в виду духовные или мотивационные потребности. Это как "Чем я могу помочь?".
В то же время у всех нас есть семьи, и мы должны быть уверены, что с ними тоже всё в порядке. Так что там происходит много всего. Я могу честно сказать, что семья Трухильо очень творческая, и мы очень гордимся тем, что направляем нашу позитивную энергию через музыку и искусство. А если мы собираемся заняться чем-то крутым и физически активным, то это будет сёрфинг, или пеший туризм, и всё в таком духе. Это необходимо, когда ситуация нестабильна. Нужно найти место, где можно выплеснуть разочарование и всю эту энергию. Одно из первых, что мы сделали всей семьёй, - отправились в поход, чтобы почувствовать, что всё будет хорошо.
Фото - Эми Харрис
Когда вы проводили совещания по Zoom в самом начале пандемии, сколько времени прошло, прежде чем кто-то заговорил о создании новой музыки?
Это интересный вопрос. Я не знаю, как на него ответят другие ребята, но я точно помню, что у нас с Ларсом был разговор после того, как мы записали акустическую версию "Blackened". И для ясности, Джеймс спровоцировал всё это, когда прислал нам "Blackened 2020", чтобы мы все послушали. Это помогло нашим домашним студиям ожить!
После этого Ларс вроде как поверил, что я попытаюсь придумать акустическую версию "The Day That Never Comes". Не знаю, разочаровал ли я его или не довёл дело до конца, но, по сути, этот день так и не наступил, потому что я сочинил оригинальную вещь, которая не имела ничего общего с акустической версией "The Day That Never Comes". Кстати, этой оригинальной композиции нет на альбоме, так что не ищите её. На самом деле, я не думаю, что эта оригинальная композиция когда-либо должна была быть на альбоме. Больше всего она была предназначена для того, чтобы донести мысль: "На хер всё это, давайте будем креативными, давайте сосредоточимся на новых идеях, новой музыке, новой записи".
Так что самым важным в этом была мысль о том, чтобы направить нашу энергию от того, что мы только что сделали с "Blackened 2020", и начать процесс. Я рассказал ему об этом, и я мог сказать, что он это переваривает. Думаю, мысленно он был просто счастлив снова заниматься музыкой, даже если это будут кавера. Но вот в чём дело... В то время все вскочили на подмостки Zoom, и все что-то переделывали. Знаете, некоторые из них были акустическими, некоторые - электрическими, и мы тоже это делали. Мы удивили всех; было очень интересно то, что мы сделали с "Blackened 2020", но собирались ли мы продолжать в том же духе? На мой взгляд, нет. Давайте работать над новой музыкой. И я сказал им об этом. Я сказал: "Эй, чуваки, знаете, пошло оно всё на хер. Давайте начнем сочинять. Давайте просто начнем работать над новым альбомом".
[Ларс] перезвонил мне в какой-то момент, не знаю, через сколько времени, и сказал: "Знаешь что? Я собираюсь взять страницу из твоей книги. Давай начнём работать над новой музыкой!". Может, он и не говорит, что помнит это, но я помню это как ясный день. С того момента, я думаю, мы выбрали путь создания собственной музыки и начали думать о новом альбоме. Это определённо то, как я это помню. В тот момент этот разговор был действительно между мной и Ларсом. Потом началось общение с Грегом Фидельманом, и я думаю, что в этот момент мяч покатился. Очевидно, что они взяли на себя инициативу, и вот мы имеем прекрасный альбом.
Вы красноречиво говорили о том, что считаете важным быть другом в конкретных направлениях для разных людей, которым нужны свои уникальные вещи. В каком-то смысле, вы являетесь "клеем" для многих людей. Когда вы с Ларсом совершили этот коммуникативный прорыв в отношении новой музыки - вы послали ему заявление, и он ответил вам положительно - было ли у вас чувство "Хорошо, кто-то заботится и обо мне"?
Приятное ощущение от заявления, которое сделал мне Ларс, заключается в том, что он действительно сыграл на идее, которую я послал. Сначала, я думаю, он был застигнут врасплох, потому что акустически это была не "The Day That Never Comes"; это было самое далёкое от неё. Я начал работать над "The Day That Never Comes" акустически, а потом просто соединил эти идеи вместе, потому что это то, что я чувствовал в тот момент, понимаете? Может быть, это и не самая лучшая вещь с из того, что могло бы получиться, но это было то, что я чувствовал.
Я был в том режиме, потому что начал общаться с другими друзьями со всего мира. Я имею в виду, что я принял участие в джазовой колаборации, всего лишь 60-секундной, с Хироми, джазовой пианисткой. Это было очень здорово. Я связался с некоторыми другими людьми и начал просто развлекаться через Zoom. И я подумал: "Вот что нужно сделать Metallica".
Я хочу сказать, что Ларс играл на барабанах в моей идее, и он меня удивил. Мне позвонили поздно вечером... он весь в поту. Грег на разделенном экране. Майлз был инженером [у Ларса], Тай был инженером у меня [сыновья Ларса и Роба], мы делаем что-то с нашими семьями, ну, знаете, привлекаем их в качестве инженеров. Но он сыграл на ней, и это заставило меня почувствовать себя хорошо, потому что это говорило мне о том, что мы собираемся сделать что-то коллективное как группа. Мы собирались начать работать над чем-то оригинальным.
Так что на самом деле, заявление, которое было сделано для меня, заключалось в том, что он был готов, понимаете, действительно готов. Он не просто говорил, он показывал мне, что хочет это сделать. Опять же, не важна сама песня. Важно заявление, которое он сделал мне как члену группы.
Насколько важным, если оглянуться назад, было то пандемическое время, когда вы не находились физически друг перед другом, когда было меньше этого личного электричества и больше времени, чтобы посидеть и подумать? Смогли бы вы принять такое творческое решение, отказавшись от акустического исполнения "The Day That Never Comes" в сравнении с новым джемом, если бы не было этого дополнительного времени, чтобы подумать о своей работе, своем искусстве и своем творчестве?
Я думаю, мы все пытались разобраться в себе и найти здравый смысл в нашей жизни, в наших семьях, в нашей музыке, в нашей карьере. Я просто хотел творить с этими ребятами. Я уже творил, знаете, сам по себе. Я творил с другими друзьями, но я хотел творить с Metallica. И опять же, я в Metallica не для того, чтобы пытаться навязать свои идеи; просто всё не так, и дело не в этом.
Но я думаю [о] моем тогдашнем пространстве в голове, я придумывал всякую странную херню на акустической гитаре, которую я сейчас слушаю на своем iPhone и думаю: "Это довольно плохо". Но дело не в этом. Я думаю, суть в том, что ты просто высвобождаешь все это напряжение через свои инструменты, каким бы ни был твой инструмент. Я садился за фортепиано и придумывал что-то. Некоторые из них были не очень, а некоторые - чертовски хороши, понимаете, о чём я? Так что самое важное для меня - моя терапия, мое освобождение, и направить часть этой энергии в Metallica - это, надеюсь, помогло отправить мяч в правильном направлении.
Фото - Гэри Миллер
Когда вы снова собрались вместе, чтобы начать обмениваться идеями, было ли ощущение свежести от того, что вы снова встретились для работы? Чувствовалась ли в этом некоторая уязвимость? И было ли это захватывающим? Волнительно ли было чувствовать некоторую неуверенность в том, что всё получится, что получится с Джеймсом, что получится как единое целое, ведь вы не так часто были вместе в одной комнате, за исключением нескольких случаев?
Да, я считаю, что уязвимость - это очень мощное оружие. Она может помочь разжечь огонь под задницей, чтобы начать действовать. Вы не знаете, что произойдёт. Тебе кажется, что если ты ослабишь бдительность, то может случиться то-то и то-то... Но благодаря музыке тебе не нужно сильно беспокоиться об этом. Ваши мысли уходят в другие области, а не концентрируются на негативе. Так что я чувствую, что это тоже процесс исцеления, творение и создание музыки, песен и искусства; в этом есть магия, и это исцеляет.
Все были очень увлечены этим, потому что, я думаю, все чувствовали одно и то же. Я думаю, они были мотивированы просто взять быка за рога и начать работать. Джеймс был готов к этому. Он был в прекрасном расположении духа. Он был очень открыт для предложений и настроен на сотрудничество.
Так начался процесс - конечно, Ларс определённо запустил процесс, слушая джемы или идеи, которые были созданы в разных городах во время предыдущих туров. У него даже есть блокнот с идеями 15-летней давности, понимаете, о чём я? Он очень хорош в этом, он приступает к работе, и это важно.
Давайте немного отвлечёмся и посмотрим на роль Грега в этой записи. Кажется, что он был абсолютно контрольным пунктом, через который всё проходило. Как менеджер проекта, наверное. Но прямой вопрос: справедливо ли сказать, что он вернулся после вынужденного перерыва более решительным, чтобы быть более жёстким руководителем?
Грег был очень гибким и благосклонным, и это здорово. У него было очень доброжелательное поведение, что несколько отличается от того, когда он надевает шляпу продюсера и становится немного авторитарным. Он [был] немного папой, носящим несколько разных шляп. Он должен следить за тем, чтобы мы были на высоте и чтобы никто не халтурил, понимаете, о чём я? И он действительно хорош в этом.
Знаете, он тот, кто всегда, по большей части, знает песни даже лучше нас, что, по-моему, здорово. Особенно сама команда. Это не только Грег, Сара [Киллион], Джейсон Госсман, Джим Монти... эти люди знают, что они делают. Они знают, как делать невероятные записи, они знают, как заставить всё звучать потрясающе, но они также знают песни. Что бы мы ни сочиняли, они знают каждую ноту, каждый нюанс. Иногда мы говорим: "О, нет, я сыграл это", а они говорят: "Нет, не сыграл". А потом они нам это доказывают.
То есть они приносят вам научное представление о песнях, когда, возможно, вы теряетесь в тумане искусства?
Да, они часто придают смысл вещам, которые не имеют смысла в данный момент. Они указывают на это, и внезапно приходит понимание: "О, да, ты прав!".
В самом начале, когда эти песни складывались вместе, у вас уже было представление о том, к чему в итоге приведёт этот проект?
Что я всегда делаю с Metallica, так это нахожу свое место. Что мне нужно сделать, чтобы помочь ситуации? Принимаю ли я участие в написании песен? Не принимаю? Поддерживаю ли я песни только басом? Поддерживаю ли я своих братьев вдали от самой музыки? Есть ли мотивационная связь?
Все это время мы с Кирком проводили много времени, общаясь, радуясь музыке в целом. Вы должны помнить, что незадолго до этого мы бросали себе вызов исполнением интернациональных песен дуэтом. Это требовало много работы, энергии, времени и самоотдачи. У нас с Кирком не было выходных, когда мы выступали на стадионах в Европе, и это были, наверное, одни из самых страшных моментов в нашей жизни. Нелегко выйти перед 85 000 человек и спеть песню Джонни Холлидея на стадионе Stade de France, но воздаяние было потрясающим.
В любом случае, я хочу сказать, что мы потратили много времени на то, чтобы собрать всё это вместе и творить. Так что мы были на связи. И в то же время, как группа, мы снова собираемся вместе. Мы проводим наши чаты в Zoom, и начинается творческий процесс. Команда по звукозаписи снова собирается вместе, и Джейсон Госсман, который на самом деле тоже живет в Лос-Анджелесе, смог приехать и помочь мне со студией. Нам пришлось, по сути, строить домашние студии, чтобы мы могли всё это осуществить.
Это требует много усилий и энергии, и команда должна собраться вместе, чтобы у нас было соответствующее оборудование и инструменты для создания этой музыки. Когда речь идет о вещах такого уровня, нужно сделать шаг вперед. Нужно найти своё место в процессе, поддержать его и быть лучшим, на что ты способен. Так и произошло. Это очень командная работа, и я имею в виду не только четверых музыкантов. Я имею в виду Грега, Сару и Джейсона, которые тоже являются частью команды.
Опять же, не хочу показаться заезженной пластинкой, всё началось с "Blackened 2020", это было важно. Джеймс пришёл с этим. Я знаю, это удивило меня. Это было заявление. Это означало, что он хочет создавать музыку; он хотел записываться с нами. Даже если это была другая версия песни Metallica, он всё равно нашёл время, её созданию. Он позволил себе войти в эту творческую комнату и решил, что всё в порядке. Для меня это был знак на будущее.
Я должен спросить вас прямо сейчас... Я думаю, что люди полагают, что эти вопросы обсуждаются в Zoom или за пресловутым кофе в закрытых помещениях. Был ли у вас с ним реальный разговор о работе, или все это было наглядно, просто принимая как факт, что если он не против сделать этот "Blackened 2020", то вы будете творить?
Не со мной. Никогда не было какого-то конкретного момента, когда, насколько я помню, он сказал, что он полностью согласен.
Интересно, что никто никогда не говорил: "Эй, приятель, могу я спросить, как ты смотришь на то, чтобы поработать над чем-нибудь в будущем?". Или все думали: "Пусть он занимается своим делом"?
Я думаю, это было "пусть он занимается своим делом". Мы не хотели оказывать на него давление. А то, что он прислал нам "Blackened 2020", было знаком, который говорил: "Эй, ребята, я в порядке. Давайте запишем это, давайте повеселимся. Вот кое-что; надеюсь, вам понравится. Может, не понравится. А может, понравится". Он прислал её, и мы все сразу же взялись за дело. Это заставило нас использовать наше домашнее звукозаписывающее оборудование и наших "штатных инженеров", будь то наши сыновья или наши дочери. В какой-то момент меня снимала моя дочь, а мой сын был моим инженером. Знаете, мы работали вместе, как одна команда. Это семья! Даже это помогает, привнося огромную энергию в проект и в наш мир.
Давайте сосредоточимся на связи с Джеймсом в процессе создания проекта. Он протягивает руку помощи и хочет обеспечить сотрудничество над этой пластинкой, а вы всегда были супер-коллегой. Вы всегда были рекой, которая соединяла всех. Итак, что же Джеймс искал в тот момент, обращаясь к вам? Что он передавал вам? Какую идею вы получили о 72 Seasons в тот момент? Знали ли вы, что в нём будет много сырого прошлого, но также и много действительно захватывающего будущего? Знали ли вы, что он будет выкладываться по полной, лирически и вокально?
Думаю, мы все догадывались, что он будет делиться историей, энергией. Учитывая все эти впечатляющие мысли и то, что происходило в его мире, было бы практически невозможно, чтобы этого не произошло. Это также делает этот альбом замечательным - то, через что он прошел и как ему пришлось расти. Во многом это похоже на возрождение, потому что ты должен воссоединиться со своим внутренним духом, с тем, кто ты есть, и что ты собой представляешь. И теперь ты посылаешь это, приносишь это, представляешь это нам и, в конечном итоге, всему миру, так что это очень тяжёлая вещь для него. И в этот момент я понимаю, что это будет мощный альбом. Это будет одна из самых важных пластинок, которые Metallica когда-либо выпускала.
Дело даже не только в риффах, но и в том, к чему он пришел. Риффы говорят на определённом языке; они обозначают определённый уровень силы, будь то грув или тяжесть, резкость. На мой взгляд, в риффах очень много влияния. Я всегда говорю, что рифф может определить ваше настроение или то, откуда вы пришли. Я имею в виду, что некоторые из лучших риффов были созданы в сложных условиях или ситуациях, будь то Бирмингем, Англия, или южный централ Лос-Анджелеса, понимаете, о чем я? Это как, например, откуда Slayer извлекли Reign in Blood? Ну, вероятно, это произошло под влиянием того, где они выросли и что пережили. Я всегда говорю это о таких ребятах, как Тони Айомми, Джеймс Хэтфилд или Джефф Ханнеман. Вы создаёте то, что внутри вас, то, что вы пережили в своей жизни, и некоторые из этих переживаний более мощные, чем другие. Вот что такое 72 Seasons. В нём много той энергии, которая есть в каждом из нас. Каждая нота, которую мы играем, - это заявление, которое появляется на этой пластинке. Это исходит из сердца и души тех, кто мы есть как личности, и где мы были в этом процессе, в развитии этих песен и во всём остальном. Для меня каждая сыгранная нота важна на этой пластинке, и я верю, что люди это почувствуют.
И, как вы говорите, это очень похоже на четыре потока, впадающие в одну реку; энергия каждого человека на этой записи, все ваши разочарования, радости, надежды, страхи, неуверенность и восторги текут вокруг, очевидно, текстов Джеймса.
Я говорю, что это всё наше, потому что я знаю, что для меня лично каждая нота, которую я сыграл на этой пластинке, имела определённое значение и влияние, и она шла от сердца. Больше, чем все остальные записи, которые я сделал с Metallica, этот альбом действительно резонировал [с] тем, что происходило в моей жизни. И я думаю, что... Я имею в виду, я даже не думаю... Я знаю, что люди чувствуют это. В этом магия музыки. Вот почему, если вы послушаете старые классические песни, эти ребята играют от сердца, они играют из опыта, и каждая нота, которую они играют, что-то значит, будь то Black Sabbath или даже Santana. Карлос играет от того места, где он находится, и это страсть, которую он передаёт через свой инструмент. Вот что я чувствую по поводу этой пластинки. Я действительно верю, что мы все играли от сердца, в этом есть дух сотрудничества, и это то, что является волшебным ингредиентом 72 Seasons.
Считаете ли вы, что, будучи группой, вы стали больше благодарны за то, что вы все привнесли в эту группу и ее последующую химию во время записи 72 Seasons?
Да, я чувствую, что определённый уровень благодарности существует. В повседневной жизни мы все разные люди, но вместе, как группа, ингредиенты, которые мы привносим в музыку, ценны и важны для общего рецепта.
Я чувствую, что в это время возникает определённый уровень уважения и понимания того, что делает каждый человек, своего рода воссоединение. Как будто ты учишься понимать и ценить то, что, возможно, не до конца понимал - вроде бы ты всегда понимал определённые вещи, но есть вещи, которые внезапно притягивают тебя к лучшему [уровню] понимания. И это, очевидно, помогает создавать свежую музыку для следующего раунда.
[Эти] два года, когда мы создавали музыку с Кирком на другом уровне... Я не знал, что он может так играть! А я был в группе с этим чуваком 17 лет. Я узнаю о своих коллегах по группе всё больше и больше. Я думаю, это очень мощная вещь, которая произошла почти за 20 лет - открывать для себя новые качества моих товарищей по группе, то, что они могут привнести, и то, насколько они особенны для нас как Metallica.
Другая вещь - это рост [чувства] гордости за то, что мы стараемся стать лучше. Пытаемся снизить темп, пытаемся бросить себе более серьёзный музыкальный вызов. Я думаю, это тоже важно и позволяет нам двигаться в будущее. В этой группе нет недостатка в идеях. Это я вам обещаю. В смысле, Кирк уже прислал 300 идей, понимаете?! Я буду честен с вами; я не знаю, сколько идей. У меня было много риффов, и это нормально, потому что у нас было достаточно риффов. Я просто хочу сказать, что недостатка в музыкальном вдохновении нет.
Дело в том, что мы действительно стараемся бросить вызов самим себе и стать лучшими живыми музыкантами как единое целое. Если вы послушаете некоторые записи, сделанные несколько лет назад, и то, где мы сейчас, это интересно, потому что я чувствую, что мы выросли как группа. Я очень горжусь концертами, посвящёнными 40-летию группы, потому что я заметил, что некоторые из этих вещей мы сыграли лучше, чем когда-либо. Учитывая, как долго группа была вместе, это очень крутое заявление, которое было сделано для Metallica на будущее.
Фото - Тим Мозенфельдер
Как вы думаете, сегодня в группе больше доверия? Вы доверяете друг другу, понимаете, что вы все разные, но это нормально, потому что когда вы собираетесь вместе, это происходит.
Ну, это отличный вопрос, потому что есть доверие, но есть и уважение. А иногда - и это происходит в любой группе - вам становится комфортно друг с другом. Никто из нас не идеален. У нас бывает разное настроение. Что-то в вашей личной жизни может повлиять на ваше выступление, когда вы пытаетесь творить или репетируете, и вы переносите это на сцену. Мы все виноваты в этом; каждый участник Metallica скажет вам об этом. И иногда это боль в заднице. Но суть в том, что когда это происходит, возникает уважение. Мы никогда не теряем хладнокровия. Здесь больше нет драк. Мы понимаем, что нам нужно делать как братья в семье, но и как члены команды. Мы знаем, что нам нужно делать для музыки. Мы все знаем свои сильные и слабые стороны.
Когда я присоединился к Metallica, я никогда в жизни не пел, поэтому тот факт, что сейчас я могу поддержать бэк-вокал, очень крут. Впервые в жизни я пою на альбоме Metallica ["You Must Burn"] и поддерживаю Джеймса. Я очень горжусь этим. Так что мы становимся лучше, мы учимся и продолжаем расти в этой группе сейчас, и уровень уважения намного выше. Часто Ларс звонит мне, иногда он проверяет или хочет узнать мое мнение о чём-то - то же самое с Кирком. И мне это нравится. Мне нравится, что есть доверие и уважение.
Прежде чем мы перейдём к обсуждению нескольких песен, я думаю, что очень важной вещью, которая произошла в процессе создания этой пластинки, было то, что вас пригласил один из ваших бывших работодателей, легендарный Оззи Осборн, сыграть на его альбоме Patient Number 9 и записать несколько песен.
Да! Очень круто. Я благодарен за воссоединение с Оззи. И было очень здорово оказаться там с Чадом Смитом, Эндрю Уоттом, Оззи и их командой звукозаписи и творить музыку, сосредоточенную на джемах. Знаете, Тейлор [Хокинс] тоже был частью этой команды. Так что возможность поработать с этими ребятами была действительно, действительно особенной. Но больше всего мне хотелось помочь Оззи.
К сожалению, как вы знаете, мы потеряли одного из величайших гитаристов во всем мире Джеффа Бека. Джефф Бек играл на Patient Number 9, он играет соло, и его голос звучит на протяжении всей песни. Знать, что большая часть этой музыки исходила из моего сердца и души, и что Джефф играет на ней, - для меня это высший дар. Я очень, очень благодарен Оззи за то, что он мне подарил.
Давайте рассмотрим несколько песен на 72 Seasons, в создании которых вы принимали непосредственное участие. Я думаю, что больше всего выделяется песня "You Must Burn!", которая меня зацепила с первого прослушивания. Там есть рифф в середине, извилистый, ветреный. Расскажите о том, как вы привнесли его в работу, и, насколько я понимаю, "Screaming Suicide", "Chasing Light" и "Inamorata" несут в себе ваше значительное участие.
Одна из вещей, которые меня взволновали, когда я присоединился к Metallica, была идея, что я узнаю, как эта группа создаёт и развивает песни, беря семя и [видя], как оно вырастает в красивую композицию или мощную, тяжёлую песню. Наблюдать за ритмическим подходом к вокалу, концептуальным вокалом и мелодическими элементами с ритмическими элементами. Ларс добавляет племенные ударные компоненты, которые он использует во многих песнях. Чувства Кирка, у него много душевности. Так что для меня это просто очень, очень невероятный опыт обучения, в котором я могу участвовать не только творчески, но и просто поддерживать".
Но что касается "You Must Burn!" Опять же, мы берём идею, которая родилась в комнате настройки, и начинаем её культивировать. Как мы ее культивируем? Мы джемуем. Она начинает обретать форму, она как бы строится, и в какой-то момент она находит свой путь. Эта конкретная средняя часть, которая получилась, была действительно сосредоточена вокруг джема и была очень угрюмой, и в ней есть опасность; мне нравится, как движется бас. В ней есть ощущение, что она "идёт через лес", как сцена из фильма Тима Бёртона или что-то в этом роде. Это то чувство, которое я получаю. И мы с Джеймсом просто начали напевать её. Мы были только вдвоем.
Это был особенный момент для меня, потому что всякий раз, когда я могу найти этот волшебный ковёр с Джеймсом, это действительно очень здорово. Знаете, мы просто синхронизируемся; мы как будто плывём по волнам вместе. С "Suicide & Redemption" [с Death Magnetic - ED] было то же самое. Мы были в Южной Африке, и я начал играть пульсирующую басовую партию. Затем он начал играть эти пауэр-аккорды, своего рода контрапункт и напряжённые аккорды, и всё в таком духе. Так что всегда интересно, когда находишь момент, когда что-то начинает работать.
Расскажите немного больше о развитии вокала в 72 Seasons.
Это первый раз, когда Джеймс и Грег, вероятно, действительно доверили мне эту позицию на записи такого уровня. Я был удивлён, когда мне позвонил Грег, потому что я собирался немного поиграть на басу, но потом он сказал: "Я хочу, чтобы ты тоже спел пару вещей". И я такой: "Правда?" Я немного занервничал. В то же время, я был очень мотивирован. К счастью для меня, эта роль действительно подходит для моей зоны комфорта, так сказать. Атмосфера и интерес - не знаю, я бы не сказал, что "качество" в том, что я мог предложить - но партия соответствует моей личности, моему голосу, и она очень хорошо сочетается с моментом и басовым брейкдауном. Так что это здорово, что мы с Джеймсом смогли поработать над этим брейкдауном и создать его, а потом я ещё и пою в нём!
Давайте немного поговорим об "Inamorata" и о бас-брейкдауне, другом бас-брейкдауне. Знаете, я думаю, что в конечном итоге эта песня будет признана одной из самых важных песен, написанных этой группой за всю её историю. Там есть этот брейкдаун, этот момент, когда он остаётся с вами, немного хай-хэта позади вас, и это жизненно важный песенный бридж. Она немного в духе Black Sabbath; в ней есть немного того грува, того свинга. Она течёт.
Я думаю, что у Джеймса было видение того, что у него есть такой момент в стиле Sabbath, "гизеровщина", когда бас как бы обнажён, вот это красивое, но мрачное заявление, исходящее от бас-гитары. Она кажется сырой, но в то же время в ней есть эта мрачная красота. И то, что я пытался сделать, это просто закрыть глаза и передать каждую ноту. Я говорю людям, что эта песня напоминает мне... это нечто среднее между ездой по Pacific Coast Highway под солнцем в кабриолете, прекрасным тёплым летним днём, океан справа или слева, в зависимости от того, в каком направлении вы едете. В ней есть эта развязность; это просто очень круто. Ничего не торопится. Это просто красивая поездка по PCH и калифорнийскому побережью. И когда наступает момент срыва, он очень сильный и мощный, этот сырой, прекрасный момент. Возможно, это говорит океан, вот что я вижу. Я вижу волны, я вижу силу океана, солнце, побережье. И когда дело доходит до срыва, это просто сырой, прекрасный момент, и я закрывал глаза, впитывая каждую ноту. Я пытался быть в какой-то степени мелодичным, но затем я пытался создать достаточно пространства, чтобы Джеймс мог проскользнуть туда, и мы могли работать вместе и общаться. Это один из моих любимых моментов в Metallica.
Знаете, я думаю о невероятных заявлениях, которые Клифф Бёртон смог сделать с песнями, в которых он принимал участие. Я чувствую, что [мы] явно попали в точку с "Inamorata". Это нечто среднее между красивым старым фильмом и действительно классной картиной или чем-то ещё... она перекликается с "California". В ней есть что-то прекрасное. У неё есть определённый вкус и ощущение для меня.
Вот вам вопрос новичка - я должен спросить, и если я его задам, то окажу услугу каждому фанату. Фанату во мне нравится думать, что когда вы всё это услышите, вы все позвоните и скажете: "Вау, это было действительно, просто, как бы, УДИВИТЕЛЬНО!". Ну, знаете, поболтать об этом в кружке вязания. А такое бывает? Собираются ли члены Metallica вместе и говорят: "Отличная работа, все молодцы!"?
Знаете, это отличный вопрос. Я не могу вспомнить, когда в последний раз у нас был такой момент, когда мы похлопывали друг друга по спине. Это сочетание крепкой дружбы и, знаете, уважения, ты чувствуешь это, ты знаешь, что твой брат прикроет тебя и всё в таком духе. И мы всегда даём друг другу понять, что мы заботимся друг о друге. Так и происходит. И если кто-то делает что-то хорошее на сцене, звучит здорово или сносит башню, это происходит всё чаще и чаще [в такие моменты], что очень круто.
Что касается "Эй, чуваки, мы сделали грандиозное достижение на этой новой пластинке" и всё такое, у нас ещё не было такого разговора. Посмотрим, будет ли он у нас... но я думаю, что в глубине души мы знаем, что сделали всё, что могли, и вложили много энергии и эмоций в создание этой пластинки, учитывая всё, что произошло до неё, и через что мы все прошли. Этот разговор, я думаю, состоится. Он должен произойти. Я верю, что вы всегда можете перейти на следующий уровень. На мой взгляд, в этом альбоме мы вышли на новый уровень по сравнению с предыдущим, и если мы сможем продолжить это путешествие, я буду самым счастливым человеком на свете. Это то, к чему ты стремишься. Я верю, что мы сможем продолжать записывать альбомы, которые найдут своё место на другом уровне по сравнению с тем, что мы только что сделали. И я должен сказать это, и я стою за это: 72 Seasons особенный из-за духа сотрудничества и того, что мы привносим.
Как вы думаете, какая из новых песен будет иметь успех на концертах?
Для меня "Screaming Suicide" - это композиция, которая, как мне кажется, вызовет живой отклик у людей, потому что в ней есть элемент грува, и Джеймс взял на себя куплет. Может быть, это часть, которую он не использовал или не хотел использовать в прошлом, по каким-то причинам. Я не знаю. Я просто называю это "альтернативой". Это здорово. Куплет в этой песне отличается от всего, что когда-либо делала Metallica, и он окружён этим охренительным грувом, который просто настолько заразителен, он захватывает тебя, бьёт тебя по заднице, и, ну, ты должен двигаться. Я не могу дождаться, когда смогу исполнить эту песню вживую, потому что я уже слышу толпу". Джеймс говорил об этом на съёмках клипа, сказал, что это будет "та самая" живая песня. И для меня это очень волнительно. Это особенные моменты, когда ты можешь представить, как это будет. Именно в этой песне я больше всего представляю, "как это будет" с точки зрения энергии и подачи. Я люблю грув. Я люблю группы, которые играют грув. Я родом из старой школы фанка и пауэр-грува!
И наконец, в завершение сухой вопрос: расскажите, пожалуйста, об оборудовании, которое вы использовали при работе над альбомом?
Одна из забавных вещей, которую мы делаем, когда пытаемся найти звук, особенно с басом, это пробуем восемь разных инструментов. [Для меня] они варьируются от басов Fender Precision до басов Warwick, и в этом колчане может быть четыре баса Fender Precision, от старых винтажных до более новых моделей. Мы тратим много времени, чтобы найти индивидуальность песни, и мы находим инструмент, который обладает этой индивидуальностью, который имеет нужное количество резонанса, он сотрясает стены, в нём есть немного гнева, того типа гнева, который вам нужен в этой музыке. Я всегда говорю, что мне нравится бас, который ощущается как груша для битья. Когда вы бьёте по нему, в нём просто есть это присутствие и эта индивидуальность, острота и характер. Мне всегда казалось, что я вырос с этими личностями, которые были особенными, потому что они могли держать себя в руках на улицах. Они могли кататься на лучших волнах, катать вас в парке и прикрывать вас в драке. Так вот, бас, который использовался на этом альбоме, для меня и есть эти личности. Но я не могу сказать вам, что это или кто это, потому что это мой секрет...
Молчаливый приятель.
Молчаливый приятель. Но самое страшное в этом инструменте то, что это более новый бас, возможно, последних десяти лет, что безумно, потому что я люблю старые, винтажные инструменты, и я всегда хочу, чтобы они победили. И, к сожалению, они не победили, победил этот новый парень, и именно он звучит на этом альбоме. Я не могу сказать вам, кто он!
P.S. - После долгих раздумий, много недель спустя, Роб решил рассказать мне, кто "он". Барабанная дробь... 5-струнный Warwick, который не покидает студию. Видите, что я хочу сказать о том, что Роб - отличный парень?!
Огромное спасибо Сергею Тынку, автору единственного русскоязычного гитарного журнала Guitarz Magazine за этот и многие другие предоставленные материалы для перевода.
Фото -Эмили Швайх