GUITARBLOG.RU

 

Гитарно-музыкальный исторический журнал

Metallica

 

 

Кавера

 

 

 

 

 

Джефф Киттс

Guitar World, Декабрь 1998

Перевод с английского

 

 

 

Кто сказал, что играть в кавер-группе - отстой? Metallica играет тяжёлые хиты и убивает их всех.

Холодный августовский вечер в Shoreline Amphitheater, огромном монстре под открытым небом - фактически старой свалке - расположенной недалеко от Сан-Франциско. Около 40 000 зрителей готовы и возбуждены в предвкушении полномасштабного хэви-металического натиска в своей жизни. Обжигающие вступительные сеты Джерри Кантрелла и Days of the New поддерживают уровень энергии на должном лихорадочном уровне. Наконец, свет на сцене померк, рёв взвивается ввысь, царит истерия. Как только затихает их обычная вступительная запись The Good, the Bad and the Ugly, Metallica выходит на сцену и начинает... "Breadfan"? Многие в толпе, застигнутые врасплох в разгар металлического припадка, выглядят озадаченными: они явно не знакомы с песней.

 

И это неудивительно. Breadfan не только никогда не появлялся на альбомах Metallica, но даже не является официальной песней группы.  Она была написана в начале семидесятых британской рок-группой Budgie. Так что же именно делает группа, шокируя родной город неизвестной песней?

 

"Просто интересно подъебнуть публику, вот и всё", - говорит фронтмен Metallica Джеймс Хэтфилд. "Первая песня сета всегда звучит как "да, чувак, все в порядке!", и когда мы выходим с кавером, можно заметить, что многие зрители его не узнают. Есть такие, кто не признаётся своим приятелям, что не знает эту песню. Но, надеюсь, они узнают от кого-то, что это была за песня, и найдут группу, которая её написала".

 

Вот уже более 15 лет Metallica возглавляет жанр. Мало кто может поспорить с тем, что основой впечатляющего успеха группы стали их песни. Но хотя оригинальные композиции, такие как For Whom the Bell Tolls, Master of Puppets, One и Enter Sandman, являются твердым фундаментом, на котором стоит Metallica, Джеймс Хэтфилд, Кирк Хэмметт и остальные всегда были мощной кавер-группой. Преданные фанаты всегда дорожили версиями Metallica малоизвестных британских классиков хэви-метал, такими как Breadfan, безумной So What? группы The Anti-Nowhere League и Am I Evil? - Diamond Head.

 

Несмотря на относительно вольный подход к исполнению каверов в студии, Metallica всегда относилась к кавер-версиям серьёзно. С одной стороны, они рассматривали кавера, в основном старых песен, как способ сохранить связь с собственными корнями метала и панк-рока. Но Metallica также рассматривала их как способ отдать дань уважения оригинальным исполнителям - обычно малоизвестным британским группам, - которые вдохновляли их в годы становления. Большинство из них были короткими, скоростными песнями, наполненными чистой, грубой силой и отношением, которое не всегда можно найти в более поздних записях группы.

"Наши кавера определённо обладают неким грубым шармом, - говорит гитарист Кирк Хэмметт, - потому что мы не подвергали их анализу под микроскопом и не рвали так жопу, как мы обычно записываем свои собственные песни".

 

На протяжении своей карьеры Metallica записала около 20 каверов, выпуская их в основном как би-сайды к синглам. В 1987 году, после смерти прежнего басиста Клиффа Бёртона и последующего найма Джейсона Ньюстеда, группа выпустила сборник каверов из пяти песен под названием The $5.98 EP-Garage Days Re-Revisited. Пластинка, задуманная как подарок для заядлых фанатов группы, вскоре после выхода была распродана, и больше не издавалась, что сделало её одной из самых востребованных коллекционных вещей Metallica.

 

Иметь все эти песни в едином полном сете - это то, чего постоянно желали фэны Metallica, и наконец то получат. В конце ноября выйдет новый двойной альбом Metallica, в который войдут все кавер-версии песен, которые они когда-либо записывали, включая Stone Cold Crazy группы Queen, Overkill - Motörhead и The Prince - Diamond Head, а также всё содержимое альбома Garage Days.

 

В дополнение к пяти редким вещам Garage Days, включая Helpless (Diamond Head), The Small Hours (Holocaust) и Crash Course in Brain Surgery (Budgie), и каждой из ранее упомянутых песен, на новом альбоме будет представлена смесь недавно записанных каверов, которые отдают дань уважения другим группам, повлиявшим на звучание Metallica на протяжении многих лет. Некоторые группы, такие как Black Sabbath, Thin Lizzy и Misfits, не являются неожиданными, в то время как другие, такие как Боб Сигер, кажутся немного не в тему. Но суть в том, что это характерно. Metallica всегда чувствовала себя комфортно, бросая время от времени неожиданный вызов своей аудитории. С их точки зрения, когда дело доходит до выбора кавер-версий, всё идет на пользу - ну, почти.

 

"Можно выбрать очень дерьмовую песню для кавера", - говорит Хэтфилд. "Я имею в виду Foo Fighters, которые сделали кавер на Baker Street. Я вообще этого не понимаю. Это, как будто, возвращает меня в старшие классы, по крайней мере, к песне, которую я пиздец как ненавидел. [смеётся] Так что нужно быть осторожным".

GUITAR WORLD: Давайте поговорим о некоторых новых каверах, которые появятся на этом альбоме.

 

KIRK HAMMETT: Мы исполняем песню Black Sabbath под названием Sabbra Cadabra, которая вошла в альбом Sabbath Bloody Sabbath. Этот вступительный рифф действительно заводит нас - это такой рифф для джемов. Возможно, мы попытаемся склеить Sabbra Cadabra с другой песней Саббат, но мы еще не придумали какой. Мы также исполним песню Misfits под названием Die, Die My Darling, эту милую частушку мы слушали последние 15 лет или около того. Также будет песня Боба Сигера под названием Turn the Page. Это очень странный выбор. Я не большой поклонник Боба Сигера. Но Turn the Page - отличная песня о дороге. Она немного балладная, но когда вы её слышите, вы действительно можете представить, как Джеймс поет её.

 

Там также есть попурри из Mercyful Fate. Их материал был невероятно тяжёлым и прогрессивным для своего времени. Их гитаристы, Хэнк Шерманн и Майкл Деннер, написали одни из лучших риффов всех времён. В музыкальном плане они вышли от туда же, что и мы: старые UFO, Iron Maiden, Diamond Head, Motörhead, Judas Priest, Tygers of Pan Tang. Фэйт оказали на нас невероятно огромное влияние в ранние годы. Как-то вечером мы репетировали попурри, и Ларс сказал: "Чувак, эта вещь звучит как мы!". Мы также исполним версию Thin Lizzy "Whiskey in the Jar", старую ирландскую застольную песню. Клифф познакомил меня с альбомом Night Life [1974] группы Thin Lizzy. Я всегда слушал их более поздние вещи, такие как Bad Reputation, Jailbreak и Renegade, но я никогда не был знаком с этим альбомом, пока Клифф не познакомил меня с ним. Также будет пара мелодий Discharge.

 

GW: Будете ли вы перезаписывать что-либо из старых каверов?

 

JAMES HETFIELD: Нет, хотя мы сделаем ремастеринг всего, так что, по крайней мере, все уровни громкости будут одинаковыми. [смеётся] Но мы хотим сохранить этот своеобразный устаревший саунд в некоторых из этих материалов. Это звук нашей истории.

 

GW: Всегда ли группа стремится быть верной оригинальным версиям, когда вы записываете кавера?

 

JH: В большей степени в самом начале. Я думаю, во многом это было связано с тем, что мы не осознавали, что у нас есть свой собственный стиль. Нас вдохновляли эти песни, поэтому мы играли их как оригинальные версии. Но теперь у нас есть свой собственный стиль, поэтому мы знаем, как манипулировать песней, и знаем, что мы можем делать, а что нет. Тогда у нас была одна громкость и одна скорость, и всё.

 

KH: Наш подход сейчас таков: всё, что нужно песне, мы сделаем. Мы собираемся взять на себя столько свободы, сколько захотим в этих новых композициях. Мы будем возиться с аранжировками, менять гитарные партии, даже менять гитарные риффы, если это нам подходит. Мы также будем чаще менять тональности, чего мы никогда раньше не делали. В нашем собственном материале, когда что-то написано в определённой тональности, оно остается в этой тональности и не меняется. Но в этих песнях мы транспонируем C# в E, E в C# или G в F# - всё, что нам кажется правильным. Смена тональности может облегчить пение Джеймса или позволить нам получить резонанс открытых струн. Или, может быть, что-то сыграем ниже, чтобы сделать их тяжелее. Мы просто транспонируем эти песни туда, куда считаем нужным.

GW: Что влияет выбор песен для кавер-версий?

 

JH: Это должно быть что-то такое, чтобы нам понравилось и мы захотели сделать кавер. Это может быть рифф, ритм или даже текст - но никогда не все три. [смеётся] Иногда у тебя есть песня с отличным риффом, а когда ты, наконец, находишь текст, ты читаешь его и говоришь: "Какого хрена? Чувак, мне больше нравилось, когда я не знал текста". [смеётся] Или у тебя есть отличный текст, а рифф такой... буэээ. Было несколько песен Budgie, где внезапно в середине они переходили на какой-то хиппи-триппи-попсовый бит, и мы говорили: "Ну, либо мы должны над этим постебаться, либо просто забыть нахер эту часть".

 

GW: Помните ли вы, что изначально повлияло на то, что группа играла кавера в ранние годы?

 

JH: Как и любая другая начинающая группа, мы делали кавера, потому что нам нужно было иметь достаточно песен, чтобы заполнить сет, когда мы выступали вживую. У нас были Hit the Lights, The Four Horsemen и несколько других, но оригинальных песен было недостаточно для полного сета. А поскольку мы исполняли песни британских хэви-метал групп, люди думали, что это наши собственные песни.

 

GW: Что впоследствии побудило вас записать кавер-версии?

 

KH: По сути, это был хороший способ для нас разогреться и почувствовать атмосферу студии, когда мы приступали к записи собственного альбома.

 

GW: Как вы открыли для себя такие группы, как Diamond Head и Budgie, и всю Новую Волну Британского Хэви-метал?

 

JH: Ларс. Он познакомил меня с совершенно новым миром тяжёлой музыки. Мне больше нравились такие группы, как Black Sabbath, Thin Lizzy, Aerosmith, AC/DC, Ted Nurgent, Kiss и др. Я слышал об Iron Maiden и Def Leppard, но не слишком много о других, менее известных английских метал-группах. Поэтому, когда я впервые встретился с Ларсом, я целыми днями рылся в его коллекции пластинок, переписывая на свои кассеты REO Speedwagon с такими группами, как Angel Witch, Diamond Head и Motörhead. Я был у него дома как в раю.

 

KH: Со мной было примерно то же самое. Когда я познакомился с Ларсом, я был просто поражён тем, как много он знал о европейском метале. Я знал обо всех основных группах и увлекался почти тем же, что и он с Джеймсом, но Ларс знал так много о таких малоизвестных группах, как Parallax, Witchfynde и Quartz.

 

GW: Как именно эти группы повлияли на Metallica?

 

JH: У Diamond Head, например, был довольно уникальный способ построения песен. Это не был традиционный куплет-припев-куплет-припев-средняя часть, а затем кода. У них были переходы, новые риффы, которые появлялись в неожиданных местах, и их песни как бы отправляли вас в путешествие. Budgie и Mercyful Fate также были довольно изобретательны. Фэйт играли отличный рифф и никогда к нему не возвращались, и это тебя бесило. [смеётся] Но эти группы научили нас тому, что в песне может быть не только три части - что у вас может быть песня с разными элементами, каждый из которых может быть почти самостоятельной песней.

 

Вы можете услышать их влияние на ...And Justice for All [1988], где мы действительно начали перебарщивать с таким типом написания песен. Иногда мы оглядываемся назад на многие наши работы и удивляемся, как - или почему - мы вообще пришли к определённым фрагментам. Или удивляемся, почему мы просто не превратили определённые риффы в отдельные песни, ведь они были так хороши. Однажды мы бухали всю ночь, и во время долгой поездки до одного из кабаков мы слушали радиостанцию, играющую Metallica от А до Я. И это было действительно дико - снова услышать кое-что из нашего старого материала. Когда они играли что-то вроде The Frayed Ends of Sanity из ...And Justice for All, мы сидели и обсуждали: "Хуясе! Откуда, блядь, взялась вся эта средняя часть? О чём мы вообще тогда думали?" В том материале было много злободневного, но большая его часть была просто дрочкой - мы просто выпендривались. Но таково было наше тогдашнее мироощущение.

GW: Это отличается от того, что происходит с группой сейчас?

 

JH: О, безусловно. Это также отличается от того, с чего мы начинали. Тогда мы просто писали эти песни в стиле "Сейчас мы забацаем быстрый хит!", а потом перешли к более длинным эпическим вещам. На "Черном альбоме" мы начали снова начали всё урезать и переходить к более конкретным вещам.

 

GW: Возвращает ли вас исполнение каверов, особенно таких старых, как Breadfan, в прошлое, в то время, когда у вас не было всего того, что есть сегодня?

 

JH: Как ребёнок в Shoreline Amphitheater? [смеётся] Нет, это не возвращает меня назад. Для меня это всегда сейчас. Исполняем ли мы кавер или Fight Fire With Fire живьём, - это то, как мы играем сейчас. Я знаю, как мы играли ее на записи, я знаю, что изначально стояло за песней, но это то, что мы чувствуем сейчас. И даже в нашем собственном материале, когда ты играешь его, ты добавляешь что-то новое, то, что заставляет тебя чувствовать себя хорошо сейчас, или то, что ты можешь сыграть так, как не мог тогда. Для нас это всегда "сейчас". Что касается текстов, то некоторые из них с возрастом приобретают новый смысл, другие просто становятся звуками, которые вылетают из твоего рта. Что действительно возвращает меня назад, так это просмотр наших старых клипов. Недавно я посмотрел клип Nothing Else Matters, в котором мы записывались в студии, и это было очень странно для меня - это было не так давно, но тогда мы выглядели совсем по-другому. [смеётся] Так что мы можем немного поностальгировать время от времени.

 

GW: Приятно ли вам представлять такие группы, как Diamond Head и Budgie, более широкой аудитории?

 

JH: Мы не рассматриваем это с такой точки зрения. Получается так: вот группа, которая помогла нам, а мы в свою очередь помогаем им сейчас. Это не намеренно, но так получается. Для нас большая часть каверов - это дань уважения.

 

Когда мы пришли на вечеринку по случаю 50-летия Лемми [проходившую в клубе Whisky A Go-Go в Лос-Анджелесе в декабре 1995 года - прим. редакции] и сыграли кучу песен Motörhead, одетые все четверо в костюмы Лемми, мы сделали это из чистого уважения. Я имею в виду, что он крёстный отец хэви-метал и, правда в том, что он вдохновил меня петь и играть в агрессивном стиле. Так что всё дело в уважении.

Я не утверждаю, что это из-за нас, но возьмите такую группу, как Holocaust, и вдруг, после стольких лет, они реформируются и отправляются на гастроли - и это круто. Возьмём Diamond Head. Они сопровождали нас на концерте в Англии несколько лет назад, и они не играли вместе много лет. И я не хочу говорить, кто именно, но за эти годы были группы, которые просили нас сделать кавер на их песни, но мы не будем этого делать.

 

Но знаете, то же самое в некотором смысле произошло и с нами. Mighty Mighty Bosstones однажды сделали кавер-версию Enter Sandman на альбоме [1992 года Where'd You Go? - прим. редакции], и это, возможно, помогло нам получить известность в ска-андеграунде. А ещё есть Apocalyptica [струнный квартет из Финляндии, известный своими каверами на песни Metallica]. Даже Пэт Бун сделал кавер на Metallica [Enter Sandman на альбоме 1997 года In a Metal Mood].

 

GW: В 1987 году группа записала целый диск каверов, EP-Garage Days Re-Revisited за $5,98, которая вскоре после выхода была распродана и больше не издавалась. Как появилась эта пластинка?

 

JH: Мы ещё не отошли от смерти Клиффа, и Q-Prime, наш менеджмент, говорил нам, что нужно вернуться к работе и начать играть снова. Очевидно, что когда вы имеете дело со смертью, вам нужно время для траура, но наш менеджмент немного подталкивал нас к тому, чтобы мы снова начали играть. Я думаю, что мы как бы оплакивали его смерть через музыку и исполнение каверов на этом альбоме.

 

KH: Работа над этим альбомом также была для нас хорошим способом представить Джейсона публике и дать нашей аудитории предварительный просмотр того, куда мы движемся. Нам нужно было выиграть немного времени, потому что мы действительно еще не были готовы записывать ещё один полноформатный альбом. У нас не было ничего нового. Так что для нас это был хороший способ выпустить какой-то продукт и взять передышку, прежде чем приступить к записи ...And Justice for All".

GW: Выросло целое поколение новых фэнов Metallica, которые не знакомы с Клиффом Бёртоном. Каковы ваши лучшие воспоминания о нём?

 

KH: Ну, я всегда жил с ним в одном номере, так что я проводил с ним больше времени, чем с другими ребятами. В Клиффе было много музыки, которая так и не смогла выйти наружу. Он всегда слушал музыку или играл ее - я имею в виду постоянно. В последние четыре или пять месяцев своей жизни он начал играть на гитаре гораздо больше. Когда он слушал музыку, он выделял какие-то мелодии или риффы и просил меня снять их для него. Я помню, как ему очень нравилось, как играет на гитаре Эд Кинг из Lynyrd Skynyrd. Он всегда просил меня показать ему лики Skynyrd, а потом говорил: "Чувак, это круто. Это действительно круто". [смеётся] А ещё он любил Black Sabbath и Creedence Clearwater Revival. И Misfits, Thin Lizzy, Sex Pistols, Velvet Underground и Eagles - о!, он сводил меня с ума с Eagles.

 

Клифф действительно много знал о теории музыки. Я помню, как он играл мне эти свеллы ручкой громкости, которые мы позже использовали в качестве вступления к Damage, Inc. с Master of Puppets. Он сказал мне, что они основаны на каком-то произведении Баха, и что в нём есть тема смерти, какой-то похоронный марш. Когда я слушал их после его смерти, я всегда находил это довольно ироничным. Он носил с собой классическую гитару с нейлоновыми струнами, которая была настроена в C#! Однажды я спросил его, почему настроена так низко, и он ответил: "Чтобы я мог бендить струны". [смеётся].

 

GW: Смогли ли вы чему-то научиться у него как музыкант?

 

KH: О, безусловно. Все гармонии, которые я знаю, и которые знает Джеймс, в основном пришли от Клиффа. Я знал о гармонии, но не знал, как ее применить, а Клифф знал. Он написал все гармонические партии для всей последней части Orion с Master of Puppets. Он садился с нами и набрасывал гармонии на бумаге, например, "так, это тональность E, и значит тоника у нас тут, а здесь мы идём к пятой ступени" или "теперь мы переходим в G, поэтому давайте добавим здесь мажорную третью ступень", и он всё это записывал на ноты.

 

GW: Каков был настрой группы после смерти Клиффа?

 

KH: После его смерти образовалась такая огромная пустота - действительно большая дыра, которую мог заполнить только он. Я переживал, что мы никогда не найдём никого похожего на него, но потом я понял, что не стоит даже пытаться - он был единственным в своем роде. У него действительно был свой уникальный музыкальный голос, и я определённо думаю, что после его смерти часть звучания Metallica была потеряна навсегда.

 

JH: Но именно поэтому встреча с Джейсоном стала для нас своего рода новым вдохновением - просто появление новой крови в группе очень помогло нам двигаться дальше. И [ухмыляется] он был так охуенно рад попасть в группу, что это было почти неловко.

 

GW: В последнее время до нас доходят слухи о том, что Джейсон не был особенно счастлив в составе Metallica. Есть ли в этом доля правды?

 

KH: Нет, нет, с Джейсоном все очень здорово. Сейчас даже больше, чем когда-либо раньше. Мы дали ему гораздо больше пространства, чтобы он мог развиваться и заниматься своими собственными вещами. Было время, когда мы думали, что Metallica - это очень строгая семья, и все, что не связано с Metallica, было под запретом. Но мы все повзрослели и теперь понимаем, что так быть не должно. Мы немного отпустили вожжи, и Джейсон смог начать заниматься своими вещами. Но он по-прежнему остаётся частью Metallica.

 

GW: Должно быть, ему пришлось нелегко, когда он пришёл на смену Клиффу.

 

KH: Ага. Когда Клифф умер, было много горя и страданий, и Джейсон, по сути, стал нашим козлом отпущения. Мы так много выплеснули на Джейсона из-за аварии автобуса и смерти Клиффа, и это было несправедливо по отношению к нему. Но сейчас всё изменилось - наши отношения с ним стали гораздо более комфортными.

После этих слов Кирк Хэмметт взял свой Страт '53 года [вообще-то, эта модель производится с 1954, обычный косяк Guitar World – прим. переводчика] и направился в другую закулисную зону, где записал урок с Ником Боукоттом из Guitar World. Хэмметт продемонстрировал, как правильно играть самые популярные кавера Metallica, включая Breadfan, So What, Killing Time и Helpless. Обязательно найдите этот эксклюзивный урок с Кирком в январском номере Guitar World [1999 года, с группой The Hole на обложке (стр.79-81) - прим. переводчика]. Тем временем мы с Джеймсом открыли дискуссию о его становлении как текстовика группы.

GW: С точки зрения текстов, очень маловероятно, что вы когда-либо написали бы песню, вроде Last Caress группы Misfits или So What группы The Anti-Nowhere League с куплетом "Я трахнул овцу, я трахнул козу, я вонзил свой член прямо ей в глотку".

 

JH: В этом-то и вся крутизна. Так прикольно выходить на сцену и петь "Я даже сосал член у старика" и смотреть, как люди в зале офигевают: "Шо?". Это просто дерьмо, шокирующее людей, и я могу сказать: "Эй, это не я сочинил". [смеётся]

 

So What - это песня, которую мы врубали на магнитофоне на всю катушку в самом начале, просто чтобы позлить соседей. Неважно, слышали они текст или нет, просто нам было весело выкрикивать слова "хуй", "ебать" и тому подобное. И именно поэтому мы решили сделать кавер на эту песню - не потому, что у нее был какой-то классный рифф или что-то в этом роде. [смеётся]

 

GW: Metallica обычно очень серьезна. Спеть что-нибудь абсурдное, это должно быть разрядка.

 

JH: В этом есть огромный плюс, но негативная сторона проявляется, когда тексты действительно глупые и ты не можешь в них вжиться. Когда это происходит, трудно проецировать и быть убедительным.

GW: Оглядываясь назад, как вы сейчас относитесь к своим текстам на альбоме Kill 'Em All?

 

JH: Они были в соответствии с нашими мыслями, так что они были абсолютно правильными, потому что это было то, что мы чувствовали. И я бы ничего в них не менял. Просто честность и наивность всех этих чувств - это так клёво. Это все, что мы знали в то время: "тряси башкой", "разнеси город" и прочее дерьмо.

 

GW: Вы всё ещё можете разделять это сейчас?

 

JH: Абсолютно. Самое классное в Metallica и нашей истории то, что всегда есть новое поколение злобных молодых людей, которые врубаются в Kill 'Em All и понимают, о чём я пою. И, возможно, они вырастут вместе с остальными альбомами. Мы никогда не стремились создать какой-то мир фантазий с помощью наших песен. Мы просто документируем то, где мы находимся в данный момент. На планете всегда будет молодёжь, и я не знаю, будет ли она воспринимать это или нет. Но каждый раз, когда я смотрю в толпу и вижу, как несколько ребят колбасятся посреди мош-пит, я думаю: "Да, я был там, чувак".

 

GW: Как вы оцениваете Kill 'Em All с точки зрения вашего мастерства как автора текстов?

 

JH: Думаю, в них была какая-то мысль. Я имею в виду, что они хотя бы рифмовались. [смеётся] В то время я не мог написать текст, даже если бы надо было спасти свою жизнь, поэтому всё, что я мог делать, это слушать другие группы и смотреть, как они излагают свои мысли. Я просто хотел вложить в это наше отношение, и именно за это я любил панк в то время. Это была та честность, которой, как мне кажется, не было у многих старых метал-групп. Я имею в виду: о чем на самом деле писали Judas Priest? Или Iron Maiden? Это все были странные фантастические вещи. И мы, возможно, в какой-то степени погрузились в это с Phantom Lord или несколькими другими песнями, но мы всегда старались держаться подальше от того, чтобы писать о вещах, о которых мы не знаем.

 

GW: Как вам удалось избежать попадания в эту хэви-металическую ловушку - писать о подземельях и драконах?

 

JH: Думаю, мы рано поняли, насколько это глупо. Такие тексты ничего не значили для меня; они просто не цепляли меня. Что меня цепляло, так это панк-роковые тексты, то, с чем я мог бы соотнести себя или что дало бы мне немного драйва. Для слушателя эти тексты - возможность чувствовать себя комфортно, зная, что парень, который их написал, такой же ебанутый, как и ты. В этом есть какое-то родство.

 

GW: Вы также стараетесь не писать о женщинах в своих песнях.

 

JH: Вообще-то, слово "она" встречается в нескольких наших песнях... но обычно речь идет об убийстве, так что все в порядке. [смеётся] Но, по правде говоря, Nothing Else Matters - это песня, на которую повлияла женщина, но она также касается всех. Я всегда считал, что песня работает немного лучше, когда в ней есть некая неопределённость, даже если ты знаешь, что изначально вдохновляло тебя на написание текста. Но да, писать песни конкретно о женщинах - это то, что для нас является своего рода табу, в основном потому, что мы в основном пишем о смерти, и, честно говоря, это довольно глупо. На мой взгляд, если вы хотите написать о женщине, есть другие способы сделать это.

 

Знаете, во многих случаях тексты песен не имеют особого значения. Но как автор текстов, когда я пишу что-то, я хочу, чтобы это было лучшее, из того на что я способен.

 

GW: На альбоме Ride the Lightning (1984) вы начали затрагивать более личные и социальные проблемы, среди которых самоубийство (Fade to Black) и смертная казнь (Ride the Lightning). Что заставило вас созреть как автора текстов?

 

JH: Гастроли определённо сделали нас немного более миролюбивыми. Даже если это было просто путешествие в Winnebago [американский производитель домов на колёсах - прим. переводчика]  с [британскими металлистами начала восьмидесятых] Raven и тур по всей стране. [Мы начали замечать другие вещи, которые происходили в мире. И тогда в наших панк-ориентированных текстах стало появляться больше размышлений. Речь шла о том, чтобы поставить себя на место других людей: что, если бы это случилось с тобой? Просто создавали различные сценарии.

 

И на самом деле необходимость сесть и сочинить альбом изменила ситуацию, потому что Kill 'Em All был просто песнями, которые мы играли в клубах в течение двух лет до того, как записали его. Приход Клиффа в группу также изменил ситуацию с написанием песен, потому что он был более образованным музыкантом, и, наряду с музыкой, мы чувствовали, что должны быть хотя бы немного более образованными в плане текстов.

GW: Песня Ride the Lightning, кажется, сочувствует преступнику на электрическом стуле. Это было высказыванием против смертной казни?

 

JH: Не совсем так. Я поддерживаю применение смертной казни, но это была скорее мысль быть пристегнутым к электрическому стулу, даже если ты не совершал преступления. Эта песня, как и другие на альбоме, о том, что не удаётся избежать ситуации. Мы с Ларсом оба помешаны на контроле, и мысль о том, что мы не сможем выбраться из плохой ситуации - это страх, который мы оба испытываем.

 

GW: В прошлом вы говорили, что в детстве ваша семья была довольно религиозной. Текст песни Creeping Death, в котором речь идет о библейских историях Египта и преследований, кажется мне творением человека, выросшего в религиозной семье.

 

JH: Или недавним просмотром фильма "Десять заповедей". [смеётся] Я помню, как однажды мы сидели у одного парня дома, и фильм показывали по телевизору. Когда дошли до той части, где забирают первого сына фараона, и надвигается туман, Клифф сказал: "Смотри... ползучая смерть". А я такой: "Аву, чувак, запиши это! Чистая поэзия!" [смеётся] Потом я раздобыл копию фильма, скопировал несколько строк и написал песню.

 

GW: Значит, ваше собственное прошлое не имеет к этому никакого отношения?

 

JH: [тревожно] Ну ... если не брать воскресную школу и всё такое, очевидно, что в религии много странного дерьма. Я имею в виду, что и по сей день образ Иисуса на кресте со всей этой кровью и прочим так пугает. И в религии есть много жутких вещей, которые либо не понимаются, либо не предназначены для этого. Но на самом деле, вся идея о том, что надвигается туман и убивает несколько человек, была для меня странной и послужила хорошей темой для хэви-метал песни в 1984 году.

 

GW: Как вы отреагировали, когда группа подверглась нападкам за текст песни Fade to Black, которую некоторые считали пропагандой суицида?

 

JH: Да... ну, вы можете успокоиться на том, что "ну, это искусство, так что идите на хуй", свобода слова. Но когда ты на сцене, всё, что ты говоришь, может быть воспринято буквально, и ты должен осознавать это. Когда ты на сцене, возникает настоящее тошнотворное чувство силы: ты можешь устроить бунт или погрузить всех в сон, если хочешь.

 

С другой стороны, как только ты начинаешь быть более "ответственным" в своих текстах, ты начинаешь нарушать свою целостность. Написание текстов - это терапия для меня, так что пошли все остальные, на хуй, понимаете?

GW: После Master of Puppets и ...And Justice for All, двух альбомов, в которых речь шла в основном о смерти, войне, религии и жадности, вы начали писать более личные тексты на "Чёрном альбоме".

 

JH: Примерно во время записи "Черного альбома" мы начали превращаться в четыре личности в группе. Я понял, что мы больше не сходимся во мнениях - в социальном, политическом или каком-либо другом плане. Мы прекрасно ладим, но у нас разные мнения по разным вопросам. Поэтому, когда я садился писать тексты, я задавался вопросом, что я собираюсь написать: "Вот Metallica, вот что мы думаем". Поэтому вместо того, чтобы идти наружу и искать проблемы, о которых можно поговорить, я сделал разворот и погрузился внутрь себя. Вот где проявилась универсальность, потому что большинство людей испытывают подобные чувства - расстроенные, счастливые, грустные или какие-либо другие. Они все там, где их можно испытать. И в этом вся прелесть написания от сердца - ты действительно не можешь ошибиться.

 

Я помню, когда я написал текст песни Enter Sandman, [продюсер] Боб Рок и Ларс пришли ко мне и сказали: "Эти тексты не так хороши, как могли бы быть". И это меня очень сильно разозлило. Я такой: "Да пошли вы на хуй. Я здесь автор!" Но когда я вернулся, я стал копать глубже и придумал кое-что, что, очевидно, сработало гораздо лучше. Это был действительно первый вызов от кого-то другого, и это действительно разозлило меня, но это также заставило меня работать усерднее. С тех пор я дважды обдумываю всё, что пишу. Теперь я переписываю все снова и снова, чтобы сделать всё правильно.

 

GW: Интересно, что вы так долго не подвергали сомнению свои тексты.

 

JH: Ну, знаете, тогда я был "мужиком". С Могучим Хэтом никто, блядь, не смел спорить. [смеётся] Вот почему Ларсу и Бобу пришлось в тот раз наехать на меня.

 

GW: Как вы думаете, люди воспринимают вас всерьёз как автора текстов?

 

ХЕТФИЛД: Это всё еще обычная шутка, что кто-то должен петь, и я это делаю. Когда мы только начинали, я хотел просто играть на гитаре, и мы хотели найти ещё одного вокалиста и стать группой из пяти человек. Для нас было важно, чтобы у нас был отдельный фронтмен. Все группы так делали: Iron Maiden, Judas Priest, AC/DC и т.д. Но в итоге я занялся и тем и другим. И поскольку вокалист обычно пишет тексты, я подумал: "Чёрт, мне лучше начать писать тексты". [смеётся] Но со временем я решил, что хочу подойти к делу более серьезно. Вначале я боялся, что мой вокал будет слишком громким в миксе. Мне казалось, что неважно, о чем я пою, и что идти в студию и петь - это рутина. Но постепенно это становилось все больше и больше мной, и я начала относиться к этому более серьёзно.

 

GW: На альбомах Load и Reload вы стали писать о личных проблемах еще больше.

 

JH: Это просто то, что выходит из меня прямо сейчас. Так я чувствую себя лучше и меньше всего похож на клоуна. Когда ты пишешь искренне, ты не можешь быть клоуном.