Lars Ulrich
Эксклюзивное Интервью
Стефан Ширази
So What! ноябрь 2020
Перевод с английского
Последние 12 месяцев не были особо простыми для Ларса Ульриха. Между периодом реабилитации Джеймса и COVID-19 было уникальное сочетание факторов, которые нужно было преодолеть. Ларс привык быть главным штурманом. Он привык знать точную скорость и координаты, по которым движется Metallica, но за последние 12 месяцев такие вещи зачастую невозможно было предугадать. Мне было интересно, как всё это повлияет на Ларса, но факт в том, что он перенес все эти потрясения с относительным спокойствием, выстраивая некую преемственность среди волн неизвестности. Всегда ли это был пикник? Было ли это у кого-нибудь из нас?! И всё же, когда Майлз и Лейн вернулись домой, Ларс явно наслаждается дополнительным временем, проведённым с мальчиками и своей женой Джесс, при этом с радостью принимая тот факт, что когда придёт время Metallica снова начать работу, динамика навигации будет несколько иной. Мы сели за стол, чтобы обсудить это и многие другие вопросы, связанные с Metallica, в его первой беседе с So What!
Итак, я полагаю, что начать следует с самого начала. У вас уже было одно неожиданное изменение планов в сентябре, когда Джеймс начал свой реабилитационный курс. Я думаю, можно с уверенностью сказать, что группа была в самом лучшем состоянии за последние 20 лет, а потом внезапно всё закончилось. Так что это был шок, а затем появился COVID-19. Расскажите о влиянии обоих событий на вас лично, особенно учитывая, что оба они были вне вашего контроля.
Ну, в любом из этих случаев, будь то ситуация с Джеймсом или COVID-19, трудно не иметь [шок от того], как всё это произошло, является частью ответа. Я отношусь к COVID-19 16 октября иначе, чем 1 марта, у меня другой круг реалий, другая ясность, другое понимание и другое отношение к нему. То же самое можно сказать и о проблемах Джеймса, и о его потребности вновь пройти курс реабилитации в прошлом году. Итак, что мы делали [в сентябре 2019 года], через два-три дня после [проведения] садомазохизма-2? И мне сказали, что у Джеймса есть некоторые проблемы, и что он должен пойти и разобраться с этим, и никто в то время не знал, что это значит. Знаете, что это значит для него, что это значит для нас, что это значит для планирования, и всё такое. Вы просто сидите там, и, очевидно, ваши первые мысли - в порядке ли он? Что происходит? Потом перенесли австралийские даты. Потом был концерт Helping Hands, который перенесли, и так далее, и тому подобное. И ты начинаешь понимать больше. Мы разговаривали пару раз. Мы переписывались. Начинаешь получать больше ясности, ведь нам уже скоро 40 лет. Ты сдаёшься стихии. Это часть пути, и очевидно, что никто из нас не состоит в официальном браке друг с другом, но знаете, в брачных клятвах говорится: "В в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии", и если есть что-то, что ясно почти 40 лет спустя, так это то, что мы в этом надолго. Мы любим друг друга, мы верим друг в друга. Мы поддерживаем друг друга. Мы будем бороться друг за друга. И мы вроде как смирились с этим.
Я не собираюсь вас обманывать. Если оглянуться на год назад, были дни, когда я был настроен более позитивно, были дни, когда я был настроен менее позитивно, и были дни, когда ты сидишь и думаешь: "Как всё это будет дальше?". А Кирк, Роб и я, вероятно, разговаривали и общались ближе и теснее, чем когда-либо прежде. Это дерьмо никогда не бывает лёгким, но это также часть пути, и поэтому ты просто учишься.
Мы отличаемся друг от друга. Мы независимые друг от друга люди. Мы живём своей собственной жизнью, а Metallica - это то, что нас связывает. И поэтому, как и в любых других отношениях следующего уровня, сильных, связывающих, есть параллельные пути, которые представляют собой состояние коллектива - группы - и состояние отдельных людей. Так что, например, "Как Джеймс, как Ларс, как Кирк, как Роб?". Это один разговор. А вот "Как дела у Metallica?" - это уже другой разговор, и сложность заключается в том, что оба эти разговора идут параллельно, но при этом чаще всего пересекаются. Когда тебе было 19 лет, возможно, больше внимания уделялось коллективу или менталитету группы, а когда тебе 56 лет, как мне сейчас, возможно, процентное соотношение меняется. Большое внимание уделяется семье, себе и той траектории, которую ты создал для себя вне Metallica, так что это интересное место, где всё это приходит в движение, и ты должен подготовиться к взлётам и падениям. Я не знаю, что сказал вам Кирк, я не знаю, что сказал вам Роб, я не читал интервью Джеймса. Мне трудно представить, что все не чувствовали примерно одно и то же, а именно: "Как Джеймс? Всё ли с ним в порядке? Будет ли он в порядке? Найдет ли он в себе силы, и найдет ли он то, что ему нужно на пути к реабилитации?". И в то же время: "Что я чувствую по этому поводу? Как к этому относится группа?" и все в таком духе.
Но год спустя, вот мы здесь, все в сборе. Джеймс в очень здоровом состоянии, группа в очень здоровом состоянии, и очевидно, что COVID сыграл важную роль во всём этом. Это был год мозготраха, но я сижу здесь 16 октября, я чувствую уверенность и воодушевление по поводу состояния Metallica-нации, и я очень оптимистично смотрю на то, что ждет нас впереди.
Фото - Сюзанна Кордейро
Мы перейдём к COVID-19, потому что это, безусловно, очень важно, но я хочу на минуту остановиться на ваших отношениях с Джеймсом. Очевидно, что они весьма особенные, как и ваши отношения с этой группой, потому что вы являетесь одним из главных родителей. И я думаю, что одна из вещей, которую я заметил за последний год, это то, что вы не заводитесь и не раздражаетесь из-за того, что не можете "сразу контролировать вопросы", что, возможно, было бы не так просто в прошлом. Расскажите немного о том пути, который вы прошли, чтобы добраться до места, где вы смогли смириться с тем, что "Да, это не в моей власти". Как вы пришли к этому?
Я не знаю, прошёл ли я через что-то, что отличалось от того, через что я проходил в прошлом. Я думаю, что у меня неплохо получается управлять тем, что меня окружает, но я также думаю, что я вполне способен отойти в сторону и позволить кому-то другому управлять, если это станет боевым кличем, или покориться застою, ситуации или времени и месту, где управление не является частью пути вперед. Я не знаю, как ещё это объяснить.
Как вы думаете, за последний год вы почувствовали себя более чувствительным по отношению к группе, чем когда-либо?
Я так не думаю. Чувствительным? Нет, я не думаю, что что-то радикально изменилось. Я думаю, что появилась большая ясность в отношении дальнейшего пути.
Что именно?
Мы говорили об этом тысячу раз. Для того чтобы группа функционировала, должны функционировать её участники, должны функционировать семьи, и личная жизнь должна быть в порядке. Жизнь Metallica должна быть в порядке. Так что есть все эти виды отношений, людей и динамики, с которыми нужно работать. По мере того, как мы движемся вперед, и Земля вращается во Вселенной, я думаю, что мы постоянно получаем немного больше ясности относительно пути вперед в плане баланса, необходимого для того, чтобы всё работало, чтобы группа функционировала, чтобы её участники были счастливы, чтобы горел свет - все эти разные вещи. Я думаю, что сейчас у нас это получается лучше, чем десять лет назад, а десять лет назад у нас это получалось лучше, чем десять лет до этого. Так что всё это просто этапы пути вперед. Очевидно, вы понимаете, что если вы играете в группе, если вы работаете в коллективе, в этом есть свои плюсы и минусы. Здесь четыре участника, и если один из этих четырёх парней выходит из строя по какой-либо причине, и я не хочу говорить об этом клинически, то мы справляемся с этим в меру наших возможностей, ресурсов и опыта, которые у нас есть. Я чувствую, что каждый раз, когда кто-то падает, мы извлекаем из этого уроки, и в следующий раз мы справимся с этим лучше.
Как вы думаете, вы спокойно относитесь к тому, что все участники Metallica могут получать разное удовольствие от пребывания в группе или иметь разные цели? Джеймс говорил в своём интервью о том, что для него Metallica - это призвание. Он чувствует, что пришёл к пониманию того, что он здесь, чтобы писать слова, которые он пишет, и играть музыку, которую вы играете, как "миссию", так сказать, и я думаю, что это, вероятно, более важно для него, чем любой другой элемент. Вы спокойно относитесь к тому, что у вас у всех могут быть разные причины наслаждаться коллективной энергией?
Мы все очень отличаемся друг от друга, поэтому меня бы удивило, если бы у нас не было разных причин. Было бы неловко, если бы всё было одинаково. Я думаю, что Джеймс часто смотрит на некоторые вещи через духовную призму, что очень круто для него. Я же, наверное, смотрю на вещи через более осязаемую призму.
На данный момент, ваши различия как людей и участников группы делают работу ещё лучше?
Я могу сказать вам положа руку на сердце, что в отличие от прошлых лет, я практически не читаю интервью, которые дают другие ребята. Двадцать или тридцать лет назад мы все сидели и, блядь, читали каждую страницу журнала Kerrang! и каждую страницу журнала Circus, смотрели, что говорит такой-то и такой-то, что говорят другие участники группы, что говорит Джеймс о том-то и том-то. Сейчас ничего этого нет. Я также не читаю, что люди говорят о Metallica. Я скажу, что иногда, раз в шесть месяцев или что-то в этом роде, мне забавно просматривать публикации троллинга просто из-за нелепости всего этого, но это больше не то, что я делаю регулярно. Двадцать лет назад это было бы: "О, Боже, кто-то сказал что-то плохое" или "этот человек написал неприятный комментарий в разделе отзывов", или что-то ещё. Теперь всё это для меня ничего не значит.
Это меня бесит. Конечно, я должен не реагировать, но когда я вижу, как кто-то в сотый раз рассказывает о Napster - и очень превратно - ну, я имею в виду, это просто очень обидно.
Но я уже настолько... Я буквально невосприимчив к этому. Мы только что дали кучу интервью, и иногда, если меня опрашивает журналист, который также является фанатом, они рассказывают: "Когда люди говорят, что Ларс Ульрих - дерьмовый барабанщик, я защищаю вас". Это круто, но я должен сказать вам, что 20 лет спустя, 30 лет спустя, это уже не имеет значения. Мне так комфортно с тем, кто я есть, мне так комфортно с тем, кто есть Metallica, мне так комфортно с нашим местом во всём этом. У меня потрясающая жена, трое замечательных детей, мой отец и Молли, невероятные друзья и много классных знакомых. Всё это прекрасно. Мне больше нечего доказывать, так что это больше не имеет значения.
Фото - Стерлинг Манксгард
Окей. Уверенность и доверие. Это хорошо. Прежде чем мы перейдём к темам будущего, я хочу вернуть вас к Пандемии. С вашей точки зрения, было ли волнение, когда вы собрались вместе впервые за девять или десять месяцев? И просто расскажите мне, каково было играть на этом событии.
Первое слово, которое приходит на ум, это "сюрреалистично". Когда ты сидишь в пандемии в течение месяцев и месяцев в изоляции, твой разум блуждает, и ты сидишь там и думаешь: "Блядь, как бы я хотел быть в туре. Блядь, лучше бы я был на сцене. Блядь, как бы я хотел играть, тусоваться с ребятами". Потом время движется вперед, и происходит событие. Думаю, у меня очень методичный подход к этим вещам, может быть, в какой-то степени. Я смотрю на них почти как на задачи, типа: "Ладно, это задача, приди в форму!". Я бегаю, я тренируюсь, я играю на барабанах в своей маленькой домашней студии, я привожу себя в форму, это часть моей работы. Потом, знаете, "В следующий вторник собираемся в штаб-квартире". Так что, конечно, мы приходим, и у нас ПЦР-тесты, и мы в замкнутом "пузыре". Наш подход был, возможно, по сравнению с тем, как другие люди справлялись с этим, вероятно, экстремальным, и мы не извиняемся за это. Поэтому было нереально находиться в штаб-квартире с 20-30 другими людьми, несмотря на то, что все они прошли тесты.
Всех проверяли каждые два-три дня, и мне, наверное, было комфортнее на открытом воздухе. Но всё же это маски, защитные экраны, и всё это, и все меры предосторожности принимаются. Было немного странно находиться в студии штаб-квартиры, играть, а на мне была маска, когда я находился внутри. Было несколько моментов, когда я думал: "Ого, многие из этих людей находятся очень близко", а ты сидишь и думаешь: "Эх, здесь не так много вентиляции и всего две открытые двери". Но в конечном итоге, я думаю, у меня есть трудовая этика, которую я унаследовал от своей мамы и 38-39 лет выступлений, что иногда ты просто замолкаешь, выступаешь на грёбаном концерте и делаешь то, что должен делать. Дни жалоб и стенаний или чего-то подобного, кажется, прошли десятилетия назад. На глобальном уровне есть много людей, которых это затронуло, людей, чьи жизни полностью разрушены непосредственно COVID, чьи близкие пострадали от COVID, а также экономические реалии, которые затрагивают очень многих людей. Так что, спускаясь в штаб-квартиру с 30 другими членами команды, личными поварами, массажистами и так далее, чертовски трудно жаловаться на что-либо из этого в контексте глобальной ситуации. И в некоторых ситуациях мой подход заключается в том, чтобы пройти через это, а затем оценить это после.
Так что я вынес из поездки то, что было здорово быть со всеми. Через пару дней я почувствовал себя очень комфортно и безопасно в "пузыре". Видеть, видеть остальных ребят было здорово, играть было здорово. Всё было очень легко и естественно. Я имею в виду, что мы не играли вместе после концертов S&M2, так что сколько, десять месяцев? Возможно, это самый долгий срок, когда мы не играли как группа после тура St. Anger, когда мы взяли почти одиннадцать месяцев перерыва между его окончанием и концертами Rolling Stones. Так что мысль (только на короткое время) приходит в голову: "Можем ли мы ещё это сделать?". Но я достаточно играю и остаюсь в форме, так что это не похоже на "Твою мать, я не садился за ударную установку десять месяцев, интересно, смогу ли я ещё продержаться на протяжении этих песен?!".
Был ли какой-то волшебный момент, когда вы поняли, что всё хорошо?
Нет, это не совсем так. В целом, ощущения были гораздо лучше, чем я смел надеяться, и это было, конечно, более просто, чем я иногда ожидал. Когда люди спрашивают нас о наших снах, у всех нас есть похожие версии кошмаров. Я опаздываю, играет вступительная фонограмма "Ecstasy", я нахожусь в трёх милях от сцены, а когда я встаю, первая песня уже началась, я не могу дотянуться до барабанов, и всё сделано из резины, и всё в таком духе. Так что все эти дурацкие кошмары в прошлом, которые, я знаю, есть у каждого из нас, я думаю, то, что мы делаем, уже охрененно хорошо укоренилось в нас, и опять же, всё прошло лучше и без усилий, чем я смел надеяться.
Уверенная синергия, может быть?
Думаю, я всегда счастлив, что всё возвращается на круги своя. Вы можете сидеть и говорить: "Ну, разве не глупо, что вы даже не подумали о том, что потенциально не может быть пути назад?". В общем, я чувствую, что когда дерьмо действительно попадает на вентилятор, когда действительно приходит время сделать шаг вперёд и сделать то, что мы делаем, оно обычно приземляется там, где должно приземлиться. И что же это такое? Средний процент попадания, 99 из 100, 98 из 100, девять из десяти, я не знаю, какой там грёбаный процент, но обычно оно приземляется там, где должно приземлиться, и я думаю, что нахожу в этом комфорт и безопасность.
Хорошо. Достаточно хорошо. Ну, ладно, давайте тогда перейдём к некоторому взгляду в будущее. Давайте поговорим о творчестве в эпоху COVID. Очевидно, что правила должны быть переосмыслены, процессы должны быть переосмыслены, всё должно быть переосмыслено. Справедливо ли будет сказать, что на более лёгком уровне вы знаете... что вы исследовали все возможности обойти ограничения COVID, когда дело доходит до творчества как единое целое?
Да, и кто бы мог подумать, когда все это началось в марте, что мы всё еще будем сидеть здесь в октябре? И единственное, что мы знаем в октябре, это то, что мы будем сидеть здесь ещё долго. Мы и близко не подошли к концу. Так как же вы функционируете как группа и как вы двигаетесь вперед? Мы проводим наше второе виртуальное выступление со стриминговым шоу All Within My Hands 14 ноября. Я не знаю, что будет с другой стороны, но собираться вместе и проводить мероприятия - это очень интересно и вдохновляюще. Надеюсь, сейчас мы знаем больше, чем пару месяцев назад, когда проводили последнее мероприятие.
Каждый четверг мы вчетвером созваниваемся в Zoom и обсуждаем, как у нас дела, как мы себя чувствуем. Мы говорим о возможностях и о создании музыки. У каждого из нас жизнь строится вокруг семейных дел и дел Metallica - я называю их дистанционными столбами. И когда ты начинаешь отмечать в календаре кучу дистанционных столбов: день рождения, мероприятие, праздник, школьные каникулы, дела в колледже, а затем ты начинаешь отмечать там дистанционные столбы Metallica, весь календарь начинает заполняться. Я бы сказал, что [сейчас, в эпоху COVID-19] труднее всего группе. Если ты сольный артист, и это ты и акустическая гитара, то здесь меньше проблем. Ты можешь взять гитару, сочинить песню на месте, сказать другим людям, что делать, через звонок Zoom. Вы работаете в одиночку. Когда вы играете в группе в возрасте около 50 лет, это уже сложнее, но во время COVID эти сложности усиливаются или увеличиваются. Поэтому мы рассматриваем варианты того, что можно сделать виртуально". Грег Фидельман и Джейсон Госсман, оба из Лос-Анджелеса, направляют корабль. Вы знаете, мы сделали "Blackened 2020", и это было увлекательное, очень импульсивное начинание. Очевидно, что есть ограничения на то, что мы можем сделать виртуально, и ничто никогда не заменит нас четверых в одной комнате, но даже если убрать из этого уравнения элемент COVID-19, мы четверо - к лучшему или худшему - живём сейчас в четырех разных местах, хотя группа базируется в Сан-Франциско, а Сан-Франциско всегда будет домом для Metallica, и мы гордимся этим. Поэтому мы пытаемся понять, как это - плюс COVID-19 - повлияет на создание нового альбома, на проекты и так далее. Хочу ли я завтра отправиться в тур? Конечно, хочу. Хочу ли я поехать в тур вчера? Конечно, хочу. Хочу ли я притвориться, что всего этого не происходит? Конечно, хочу, но в то же время, как мы уже говорили, я думаю, что у меня неплохо получается принимать реалии окружающей меня ситуации, и я принимаю их.
Так что мы пройдем через это, и мы, конечно, творчески соединяемся в виртуальной среде и продвигаем некоторые вещи дальше... слушаем некоторые риффы, обмениваемся некоторыми идеями. Послушайте, у этого есть некоторые ограничения, но они есть не только у нас, все остальные группы тоже пытаются определиться с тем, что вверху, внизу и сбоку. Но латентность есть латентность! Поскольку Кирк живёт на Гавайях, а я - в Сан-Франциско, задержки никак не избежать. Так что это просто вопрос того, смогут ли эти факторы задержки дойти до той точки, когда они станут терпимыми, и сколько работы вы сможете сделать. Но очевидно, что это никогда не заменит пребывания в одном и том же пространстве, и опять же, как и все, мы пытаемся разобраться во всём этом, и мы довольно авантюрны и довольно любопытны. У нас есть отличная группа товарищей, которые могут помочь решить некоторые из этих проблем.
Похоже, что сегодня вы так же увлечены Metallica, как и в 1981 году, хотя и с учётом возраста.
Мне просто очень, очень нравится то, чем я занимаюсь. Мне очень нравится играть в Metallica. Мне очень нравится сочинять песни и записывать альбомы. Мне очень нравятся гастроли. Мне нравится путешествовать. Мне нравится получать опыт, мне нравится бывать в других странах, ходить в новые рестораны, видеть разные вещи и общаться с разными людьми. Мне действительно нравится всё это. Я бы не хотел жить кочевой жизнью 365 дней в году, и я люблю комфорт, безопасность и, наверное, домашний уют. Я скучаю по путешествиям. Но мне очень, очень, очень, очень нравится то, чем я занимаюсь, наверное, зарабатываю на жизнь. И как я говорил на протяжении 20 лет, если завтра это исчезнет, это не значит, что если я займусь чем-то другим, я не буду скучать по этому. Я буду скучать по Metallica, но, знаете, Metallica не исчезнет завтра. Я имею в виду, даже если просто, очевидно, поставьте звёздочку, худший сценарий сумасшедшей ситуации...
...гипотетическая, да...
...завтра мы вчетвером решим, что "Знаете что? Это было здорово. Увидимся ещё", но всегда останутся дела Metallica, которые нужно будет решать.
Верно.
Независимо от того, продолжает ли Metallica записывать и выпускать альбомы или Metallica гастролирует, мне трудно поверить, что значительная часть моего времени не будет занята наблюдением за всем этим.
Вы коллективно построили дом достаточно большим, чтобы каждый мог играть в своих комнатах некоторое время, если это необходимо, а затем вернуться в главное помещение и собраться вместе. Вы можете провести совместный творческий ужин, а несколько человек могут уйти и заняться своими делами, прежде чем все соберутся на ещё один творческий ужин чуть позже. По сути, именно так это и выглядит отсюда, это то, что делали Grateful Dead, и в какой-то степени то, что делают Роллинги, и так далее, и так далее.
Общее пространство в доме, да. Как вы знаете, и опять же без сюрпризов, я хотел бы заниматься кино. Я бы хотел писать сценарии, продюсировать и, возможно, режиссировать. Актёрство меня, конечно, интересует меньше. Я верю, что когда моя жизнь закончится, надеюсь, не раньше, чем через 30 или 40 лет, останется куча коробок, которые останутся незакрытыми, и, возможно, я получу их в следующей жизни или ещё в одной другой жизни, если появлюсь где-нибудь в виде лягушки, или ещё кого-нибудь. Для меня лично нет недостатка в вещах, которые я нахожу полезными, интересными и вдохновляющими, но я бы предпочёл, чтобы Metallica просуществовала ещё лет 30, потому что - и это действительно очень просто - мне нравится быть членом Metallica, и мне нравится то, что мы делаем.
Фото - Сёрен Бидструп