Jeff Beck
Интервью с легендой
Стивен Роузен
Australian Musician, лето 2005
перевод с английского
Джимми Пейдж однажды заметил о нём, что он "играет на гитаре, как водит машину", безрассудно, опасно. Так что когда Джеффри Арнольдович появился на свет в тот разрушенный войной летний день 1944 года, он, вероятно, чувствовал себя как дома среди адской гонки, которую вели воюющие страны, безжалостно втаптывая в пол акселераторы танков и бронемашин, и мысль о том, чтобы прийти вторым означала не прийти вообще. 24 июня того же года в Уоллингтоне, графство Суррей, Джефф, возможно на каком-то предсознательном уровне, ощутил падение бомб, испуганные крики семьи и друзей и осознал, что попал в место, суматохи, среди рушащегося мира, который сошёл с ума. Конечно, не осознанно, но эмоционально, так, как мать пытается защитить ребенка от всего плохого, как она прижимает его к себе, чтобы уберечь от беды. Кто может сказать, как много из этих ранних лет Бек мог вспомнить, но, безусловно, позже его игра будет резонировать с чувством скорбной остроты, его гитара станет оружием, способным поставить людей на колени, покорить всю аудиторию одной душераздирающей нотой. Как будто через звуки своей гитары, через мрачные мелодии, которые он играл, он пытался что-то стереть, что-то забыть. Или, может быть, пытается придать электрическое выражение тем туманным и мутным воспоминаниям, плавающим где-то в его прошлом.
Подростком он был очарован звуками, исходящими от гитар Скотти Мура, Клиффа Гэллапа и Джонни Микса. Будучи гитаристами Элвиса Пресли (а позже Рики Нельсона) и Джина Винсента (Микс заменил Гэллапа в группе Винсента Blue Caps) соответственно, они погружали Бека в электрическую бешеную атмосферу гитары, струнного инструмента, который сразу же заговорил с ним.
"Список любимых мною музыкантов настолько велик, что я даже не могу всех перечислить. Это просто вся моя биография. Первое, что изменило меня, это то, что я услышал Эдди Кокрана, Джина Винсента и Бадди Холли, этих ребят. Я никогда даже не думал о том, чтобы стать музыкантом. У меня просто хватило смелости взять в руки гитару и попробовать играть. Затем, когда один из моих одноклассников услышал, как я играю "That'll Be The Day", он рассказал всем в школе: "Этот парень может играть "That'll Be The Day", и я должен был сыграть её. Так я и начал; этот лид-брейк был похож на хонки-тонк фортепиано, но на гитару. Именно это им и нравилось, потому что это было своего рода извращением. Любой мог сесть за фортепиано и играть так, но это было не то же самое. Магия в том, что это струнный инструмент, издающий этот звук. Я знаю каждую его мелодию; я играл их все".
Джефф начал путешествие, отслеживая эти звуки, каталогизируя их, придавая им смысл, придавая им форму и содержание в своей голове. Наконец, непреодолимое желание взять инструмент в руки, погладить струны и ласкать гладкий блестящий гриф, возбуждая его. Подобно охотнику в поисках добычи, чувства Бека обострились, когда он отправился в погоню за огромным лесным мамонтом. Кульминацией погони стало логово друга детства.
"У моего друга была гитара, старая раздолбанная акустическая хрень. На ней была всего одна струна, но это всё, что мне было нужно, потому что я не мог использовать больше. Одной струны мне хватало с избытком, чтобы с ней справиться. Потом она сломалась, и где нам было взять другую? Я не знал".
И тогда он начал мастерить свои собственные инструменты.
"Первый я сделал из коробки из под сигар, а затем продолжил в том же духе. Вырезал верхнюю и нижнюю деки из фанеры, сделал округлые обечайки и склеил всё вместе".
Хотя его отец, Арнольд, был заядлым меломаном, постоянные терзания гитары Джеффом выводили его из себя и доводили до предела. Он вроде бы поддерживал начинания сына, поощряя его заниматься музыкой и искусством в школе, но, возможно, это было не более чем терпимым отношением к шуму. Его мать, Этель, понимала, что талант мальчика струится из кончиков пальцев, но она мало что могла сделать, чтобы остановить этот неумолимый шум, который нарастал годами. В лавине накопившегося гнева папа Бек сплясал разрушительный танец на гитаре Джеффа - и на его растущих мечтах. Деморализованный и почувствовавший себя раздавленным, Джефф знал, что это не конец его мечты, а только начало. Вид обломков гитары, валяющихся на земле, должно быть, был похож на пощёчину и, заведённый этим зрелищем, он обрёл истинную цель и решимость.
"Мой старик выбросил её в сад, потому что мы с ним поругались. Он разбил её, и это меня только завело. Поэтому я пришёл в местный музыкальный магазин, подождал, пока там соберётся много народу, и спёр один из звукоснимателей прямо из магазина. Он продавался примерно за два фунта, этот звукосниматель, что составляло около шести долларов. О, Боже, мне было бы всё равно, если бы меня посадили в тюрьму на полгода. У меня был мой звукосниматель, а маленькое отверстие моей гитары ждало этого звукоснимателя около восьми месяцев, и он идеально подходил, потому что я уже знал размеры, раздобыв чертежи. И я просто зафиксировал его там парой саморезов и, о боже, я был королём!"
"Раньше я специально носил гитару с собой без чехла, чтобы все видели, как она выглядит. Я немного покатался с ней; повесил её на спину и катался на велосипеде. Тогда я понял, что это было не зря, потому что выражения лиц людей, когда они видели эту странную гитару... это было что-то. Это не было чем-то скучным, как скрипка или саксофон в совершенно стандартном кофре. Она была ярко-жёлтой, с этими проводами и ручками на ней. Люди просто офигевали".
Такая реакция, как со стороны друзей, так и со стороны незнакомых людей, укрепила самооценку молодого человека. Его преданность инструменту, это влечение и благоговение перед звуками, создаваемыми струнам, а также важное чувство роста и уверенности в себе, которое привитые ему самой идеей гитары, подтолкнули его к достижению большей музыкальной реализации. Гитара стала болеутоляющим; инструментом, который успокаивал и утешал его, и в то же время заряжал энергией. Если дома его жажда услышать слова ободрения никогда не была удовлетворена, то здесь, чтобы утолить тоску, ему достаточно было просто ударить по струнам и исполнить наспех придуманное соло. Руководствуясь собственным здравым смыслом и, возможно, нежными родительскими наставлениями, он искал кого-то, обладающего большими знаниями, более широким музыкальным видением. Учителя. Того великого наставника, который, опираясь на годы игры и накопленную мудрость, привил бы ему все секреты, которые может предложить гриф. Увы, поиски не принесли ничего, кроме потраченного впустую времени.
"Я сходил на один урок на испанской гитаре, а не на такой, которую мне одолжил мой друг. Потому что в моей школе ходили слухи, что ты не сможешь научиться играть ни на одной гитаре, ни на какой электрогитаре, если у тебя нет надлежащей классической подготовки. Я был тогда ещё молод и глуп и сказал: "Так, ладно, с чего начнём?". И я пошёл прямо к парню, который давал уроки, а он знал меньше, чем. Я сказал: "Слушай, если мы собираемся начать с этого, мне лучше просто уйти и вернуться домой", потому что он даже не умел правильно играть аккорды с баррэ. Я почитал литературу перед первым уроком, выучил несколько аккордовых форм и всё такое, и я ожидал, что этот человек научит меня всему за пару минут".
"И он сказал: "Так, а теперь потренируйся вот в этом, не играй, просто потренируйся ставить палец на гриф". Я так и сделал [поставил палец на гриф] и спросил: "Так, а теперь что делать дальше?". Он ответил: "Ну, вот и всё, я хочу, чтобы ты пошел домой и занимался этим неделю". А я ответил: "Ну, я хочу хотя бы раз ударить по струнам". "Ни в коем случае"".
Джефф, всё ещё "бунтарь без аплодисментов" [аналогия с автобиографией Джея Лэндесмана – прим. переводчика], искал единомышленников в школе и начал играть в любительских коллективах по всему району. Свой первый оплачиваемый концерт он отыграл на местной танцплощадке, где он "лабал кавера на Эдди Кокрана ". Хотя он уже начал создавать себе имя, включая роль лид-гитариста в группе Bandits, инструментальной группе, приглашённой для сопровождения певцов, разогревающих Джина Винсента во время тура по Британии, по окончании школы перед ним встало важное решение: продолжать заниматься музыкой или поступить в художественный колледж. Всё ещё сомневаясь в реальных возможностях зарабатывать на жизнь как музыкант, растерянный Бек поступил в Уимблдонскую школу искусств на двухгодичный курс изящных искусств.
Как оказалось, художественные школы стали питательной средой для музыкантов. Одну из самых важных связей Бек завёл, когда присоединился к группе Deltones, оттачивая свое мастерство как гитариста, оказавшись в студии и записав композицию под названием "Wedding Bells". В то же время он возился с другими быстро меняющимися сессионными коллективами, и хотя он продвигался по карьерной лестнице, хоть и короткими шажками, доход был практически нулевым. Работа маляром, плотником, газонокосильщиком, молочником и дворником давала мизерные суммы денег на расходы, но только ещё больше вселяла в него неуверенность.
В 1963 году он дал свой первый концерт с группой, подающей большие надежды. The Tridents представляли собой раннюю демонстрацию трансцендентного, многотекстурного гитарного звука, которыми Бек прославился в последующие годы. Группа записала несколько сайдов, сырых записей, сделанных в попытке привлечь промоутеров и, следовательно, более громких ангажементов. Уже в то раннее время молодой английский музыкант экспериментировал с эффектами, включая фузз-боксы и эхо-бокс немецкой фирмы Klempt. Этот Echolette включал различные задержки, и Бек, уже находясь под влиянием Леса Пола и его Black Box, начал экспериментировать с мутацией и морфингом звуков.
Издавая "множество пошлых звуков на гитаре", Бек оказался в безвыходной ситуации - он не был особенно доволен качеством музыки или своей собственной игрой, и полагал, что если кто-нибудь обратит внимание на его игру на этих различных демо-записях, то он навсегда погрязнет в мире, построенном на искусственных штуках-дрюках и фантазиях. Причин для беспокойства не было, поскольку практически никто никогда не слышал эти записи.
После первых попыток создания своей собственной гитары Джефф возился с различными дешевыми инструментами. В конце концов, он перешёл на Telecaster, а затем купил Esquire у Джона Мауса из группы Walker Brothers.
"Была группа под названием Walker Brothers [стоит уточнить, что Уокеры не были братьями. Скотт Уокер (урождённый Ноэль Скотт Энгел) присоединился к вокалисту Джону Маусу, чтобы создать группу The Dalton Brothers. Они пригласили барабанщика Гэри Лидса и взяли название The Walker Brothers]. Они появились на сцене, и это были очень смазливые ребята из Лос-Анджелеса. Один из них был настоящим сердцеедом со светлыми кудрявыми волосами, а его "брат" [по-моему] играл на барабанах. Был еще Скотт Энгел [тоже типа Уокер], и он походил на него даже больше, чем барабанщик".
"Итак, это были Джон, Скотт и Гэри Уокер [Лидс], и именно у Джона Уокера [Мауса] был Esquire, в который я действительно влюбился. Он продал его мне за семьдесят пять долларов. Все гитарные фрики были такие: "Эй!". Они все ставили чёрный пикгард, но у них не было светлой накладки грифа, которая бы с ней гармонировала. А у меня был светлый гриф; я снова стал "крут". Я играл на этом Esquire и сразу освоился с ним. Я отдал свой другой Telecaster Пейджи. Он играл на нём. Он раскрасил его в психоделические цвета, и на нем было что-то вроде зеркалец, наклеенных на пикгард".
Джимми уже зарекомендовал себя как сессионный вундеркинд и, по совпадению, учился в художественном колледже вместе с Аннеттой Бек (сестрой Джеффа). Пейдж помог представить всё ещё неуверенного в себе Бека музыкальной сцене и, конечно же, обеспечил ему дорогу в Yardbirds. Пара сразу же нашла общий язык, поняв, что их объединяет любовь к таким исполнителям, как Скотти Мур и Джеймс Бёртон. Они проводили много времени вместе, обмениваясь ликами и слушая записи американского блюза.
Примерно в это же время Бек выступал с певцом Брайаном Гиббом, работавшим под псевдонимом Джонни Ховард. Пейдж был приглашён сыграть на записи Ховарда, композиции Томми Сэндса под названием "One Of A Kind". Когда он понял, что Джефф работал в группе Джонни, дуэт глупо расхохотался.
"На самом деле я впервые познакомился с Джимом через свою сестру. Она гуляла с чуваком из художественной школы, который увлекался гитарами, а тот знал одного парня, с которым хотел меня познакомить. Потому что он услышал от моей сестры, что я без ума от гитар. А в те дни было не так уж много людей, которые знали, что такое электрогитара. Так что я пошел и познакомился с этим парнем, Барри Мэтьюсом; он был помешан на гитаре, хотя и не умел на ней играть. Он сделал свою собственную гитару. Она была ужасна. У неё был верхний рог длиной где-то 25 или 30 сантиметров, потому что он был художником, и все вещи, которые он видел, он искажал по-своему. Он просто рисовал их. Он рисовал комиксы на рок-группы еще в 1965 году. И он сказал: "Приходи, познакомься с Джимом", и, собственно говоря, я уже знал этого парня. Не лично, но я видел, как он играл в группе под названием Neil Christian and The Crusaders" [в этой группе также некоторое время играли Ричи Блэкмор, Альберт Ли, Ник Абрахамс (первый гитарист Jethro Tull и другие известные музыканты - прим. переводчика].
Судьба - мамашка со странностями, и иногда она берёт одних своих детей и отсаживает их в манеж отдельно от других. Бек видел Пейджа и Crusaders, когда они выступали на той же танцплощадке, где выступал и он, исполняя риффы Эдди Кокрана. Его впечатление о молодом, начинающем гитаристе классическое.
"Пейджи носился с огромным Gretsch Country Gentleman. И она, казалось, была ему велика, потому что он был мелким, даже меньше, чем сейчас. И всё, что вы видели, это гитару, за которой никого не было видно. И у него в группе были барабаны с яйцеобразной бас-бочкой, Trixson. Она был слегка треугольной и была оснащена педалями, вместо того чтобы использовать два бас-барабана. И я был больше всего впечатлён этим парнем [Пейджем]. Он играл очень зажигательные быстрые вещи, но его никто не слушал, никто не хотел его слушать. Меня больше всего впечатлил этот парень. Он играл очень здорово. Никто его не слушал, все хотели слушать Бобби Дарина, "Dream Lover" и всё такое. Он играл не слишком модно; это было что-то вроде "Хава Нагила" – жутко, но впечатляюще".
Джефф искал себя, искал инструменты, которые могли бы лучше всего определить его. Если, перефразируя Вебстер [Неста Вебстер, английская писательница и псевдоисторик, идиолог феминизма и антисемитизма, вроде долбоёбов Дугина и Проханова - прим. переводчика], эволюция - это "изменения, определяемые технологическими факторами ... движение от простоты к сложности", то музыкант эволюционировал. Что-то вроде того. Он перешёл от самопального инструмента к Guyatone, Burns и, наконец, к целому ряду Fender; естественный отбор усилителей включал в себя самодельную катастрофу, различные местные брэнды, а затем метаморфозу - скачок к Vox и позже к Marshall. Инструменты становились более совершенными, более изысканными, но не обязательно более управляемыми.
Если Джефф пытался создать индивидуальность, звук или технику, которую люди узнают, то процесс работал. Пит Таунсенд обратил на это внимание. На самом деле, Пит переживал те же проблемы, что и Джефф - переход на более мощные усилители и столкновение с фантомами обратной связи.
"Я имею в виду, что вокруг было много блестящих молодых музыкантов", - вспоминает гитарист The Who. "Был Бек, который даже... Я думаю, Роджер [Долтри – прим. переводчика] впервые увидел его, когда он играл в группе под названием The Triads или The Tridents или что-то в этом роде. И он пришёл и сказал, что есть невероятный молодой гитарист. А рядом был Клэптон и другие люди, которые действительно умели играть. И я начал интересоваться обратной связью, но сначала я был очень разочарован. Потому что я не мог делать все эти штуки-дрюки. Так что я просто начал использовать обратную связь и прибегать к физическому самовыражению".
Бек тоже прибегал к необходимости управления ею.
"Обратная связь была неизбежна, потому что, играя в маленьких клубах, у тебя всегда возникает обратная связь; плохой аппарат и действительно электронная часть не была продумана. Все усилители были маломощными, выкручивались на полную громкость и постоянно визжали. Мой усилитель всегда визжал. Я пинал его и бил, и пара ламп выходила из строя, и я играл в основном на усилителе, в котором работала только одна выходная лампа. Это вызывало перегруз, поэтому я решил использовать его, а не бороться с ним. Было безнадёжно пытаться сыграть аккорд, потому что он просто звучал: "рррррррр". Поэтому, когда я перешёл на более мощный усилитель и не получал этого, мне стало его нехватать. Я хотел взять ноту, а дисторшна не было, всё было слишком чисто. Это было ужасно. Так что идеальным выходом было пользоваться прелестью обратной связи, но контролируемой обратной связи".
В разговоре с Джеффом и при попытке выведать у него причины его различных поворотов, уходов, самороспусков и простого безрассудства, он не смог найти ответа. Затрудняется найти причину некоторых из этих действий. Почему он разнёс Jeff Beck Group на мелкие кусочки и разрушил, возможно, величайший союз певца и гитариста, когда-либо зафиксированный в анналах рока, до сих пор невозможно ответить. Да, Род [Стюарт - прим. переводчика] и Джефф вцепились друг другу в глотки, деньги, видимо, утекали в невидимые карманы, но что нового? Рок построен на творческом расчете и хрупких эго. Покинуть Yardbirds на самом пике их популярности? Распустить группу с фронтменом Бобом Тенчем? Было ли у него ясное понимание того, почему он принял эти решения?
"Нет, Боже, нет, я и представить себе не мог, когда начинал играть, что это превратится в то, что есть сейчас. Я бы работал, не покладая рук; я бы всё сделал правильно. Я бы не тратил время впустую. Но кто знает? Возможно, сейчас я трачу время на что-то другое. Возможно, сейчас что-то проходит мимо нас обоих. Если бы пресса дала мне шанс, я мог бы придумать что-то новое. Возможно, они этого не понимают, но я играю на эмоциях. Я никогда сознательно не пытался быть непредсказуемым. Эмоции управляют всем, что я делаю".
"Я не люблю пытаться сбивать людей с толку. Если цыпочки будут стоять и смотреть друг на друга, то я зря трачу время. Я хочу играть ноты и прочее, а также аккорды, которые они понимают. Если вы собираетесь взять аккорд с сильным диссонансом, кому-то будет больно его слушать. Поэтому я старался, как бы продемонстрировать ослепительную игру и в то же время сделать ее коммерческой".
Огромное спасибо Сергею Тынку, автору единственного русскоязычного гитарного журнала Guitarz Magazine за этот и другие предоставленные материалы для перевода.
ПОДДЕРЖАВ GUITARBLOG.RU ДОНАТОМ
