Eddie Van Halen
Дэвид Куркурито
Компиляция из интервью, проведенных в Нью-Йорке с 28 февраля по 2 марта 2012 года.
перевод с английского
Выдержки из бесед для статьи Edward Van Halen Is Alive, опубликованной в майском номере журнала Esquire за 2012 год. Легенда рока о Дэвиде Ли Роте, трезвости, чистоте, ребёнке, усилках и обо всём остальном. Потому что слишком много Ван Халена никогда не бывает достаточно.
Фото - Питер Йенг
ESQUIRE: Как вам понравилось вчерашнее выступление?
EVH: Я отлично повеселился. Я всегда отрываюсь, знаете, тогда нервы успокаиваются. Забавно, что перед концертом, по-моему, все наши разговоры с Вольфи [его сыном - и басистом] выглядят типа: "Ты уже нервничаешь? Насколько ты нервничаешь?". Я отвечаю: "Я вовсе не нервничаю. Я не нервничаю". А он: "Я еще не нервничаю". А потом минут за десять до выступления: "Теперь я нервничаю". Я встаю и говорю: "О, это просто еще один концерт". Он отвечает: "Я нервничаю". И это просто так не проходит, понимаете? Это странно. Другие люди не могут сказать, но это просто внутреннее состояние, понимаете. Я начал думать немного глубже, и я думаю: "Как я в это ввязался?". Знаете, большинство людей хотят попасть в Голливуд. Они хотят быть звездой. Они хотят быть рок-звездой. Эта мысль никогда не приходила в голову ни одному из нас, членов семьи Ван Хален.
Зачем вы ходили в колледж? Вы ведь учились в колледже несколько лет.
EVH: Я учился в Пасадена Сити Колледж, по сокращённой программе, только ради музыки. Но я так и не научился читать [музыку]. Библией там была книга Генри Манчини по аранжировке. И я, конечно, никогда её не читал.
Вы просто наблюдали за пальцами своих преподавателей?
Да, следил за пальцами. И, слава богу, у меня были хорошие уши, понимаете? И в течение многих лет мои мама и папа отправляли нас на эти фортепианные конкурсы, где ты репетировал одно музыкальное произведение весь год, и они везли тебя в Лонг-Бич Сити Колледж, сортируя примерно 3000 детей, они сажали тебя в маленькую комнату, и в зависимости от того, сколько лет ты играл, они определяли тебя в категорию. А затем после того, как ты играл, они вывешивали 100 лучших или 1000 первых победителей на доске снаружи. "Эй, ты там". "А, пап, что происходит?" Мне было наплевать. А через час - топ-100, мы с Алексом оба в нём были. И мы ждем еще, и мы в топ-20, а потом мы в топ-10. А потом мы в топ-4, я выхожу, и я выиграл.
И вы победили.
Три года подряд!
Как долго, вы планировали заниматься музыкой?
Ну, это уже была моя жизнь, так что она должна была продолжаться. На каком уровне, кто бы знал?
Посмотрите на все эти группы, которые распались за эти годы. А ваша - нет. Ваша музыка продержалась.
Я думаю, это сводится к тому, что мы никогда, на самом деле, не были просто сиюминутной модой. Всё сводилось к музыке.
Даже сейчас, когда вы выпускаете новый альбом, он вполне соответствует сегодняшнему дню.
Да, он действительно актуален, но это было сделано специально. Прежде чем мы решили записать полноценный альбом, мы сказали: "Эй, давайте запишем несколько старых демо-записей". И мы записали уже три из них. Я записал She's the Woman, Out of Space и Bullethead, и в итоге это вылилось в целый альбом. Но мы решили: Почему бы не дать каждому из фэнов ту эпоху, которая им нравится, понимаете? Но это не целый альбом. Это просто треть старого, треть среднего и треть нового. Есть ещё много того, что так и не было записано. Там так много песен.
Вольфганг отбирал и просеивал старые треки?
Практически все. Не только старые.
Выйдя вчера из вашей гримёрки, я сказал: "Они делают это не только для фэнов, но Эд проталкивает этого парня". Это ваше наследие.
Но это неосознанно. Он сам принимает решения. Просто я никогда не учил его играть. Понимаете?
Вольфи и Эдди
Помните ли вы момент, когда вы, наконец, сказали: "Я чувствую себя прекрасно".
Был один день, я думаю. Потому что я, наверное, год лежал на диване. Просто смотрел "Закон и порядок". Что забавно: Когда я пил и принимал наркотики, я никогда не смотрел телевизор. Вольфи никогда, никогда не видел в детстве, чтобы я смотрел телевизор. Я всегда был в студии, занимался музыкой, а теперь - ничего. И вдруг я лежу на диване, смотрю телевизор и думаю: "Вот это охуенный трип".
Как вел себя Вольфи во время всего этого?
Это напугало его до смерти. Он никогда не видел меня таким.
То есть ты выходишь из этого состояния и должен стараться окружать себя позитивными людьми.
Боже, да, это так сложно, потому что люди, я думаю, не стоит называть имен, говорят: "Ты в программе, да?". У меня нет никакой программы. Я просто, когда я остановился, я просто завязал. Меня не беспокоит, когда люди пьют вокруг меня. Мне плевать. Я даже не помню, каково это - быть с похмелья.
Думали ли вы, что, выйдя из этой фазы, вы должны выпустить еще один альбом? Вы должны были отправиться в тур?
Я хотел. Мы должны провести тур и дать людям новую музыку, понимаете? Я единственный в группе, кто сказал, что не поеду в тур, пока мы не запишем альбом. Несмотря на то, что есть популярные песни, такие как Runnin' with the Devil, Ain't Talkin' 'Bout Love, Jump, мы будем играть до самой смерти, понимаете? Иногда приятно играть и новую музыку. И я думаю, что мы в долгу перед нашими поклонниками.
И тогда вы позвонили Дэвиду Ли Роту.
Мы уже думали о туре в 2007, 2008 годах. Мы уже держали контакт.
А перед этим у вас есть 16-летний парень, и вы говорите: "Ты наш басист. Ты готов, малыш?".
Ему было пятнадцать, когда он пришел в группу.
Ожидали ли вы когда-нибудь, что дело дойдет до такого момента, когда ребёнок приходит за кулисы и начинает выкрикивать: "Мы собираемся сделать это, и мы собираемся сделать то. А как насчет того, чтобы начать с этого. А как насчет этого?"
Я действительно не задумывался об этом. Это как вчера, когда ты был за кулисами и смотрел, как мы делаем саундчек, и ты сказал: "А, понятно, кто здесь главный?". А я говорю: "Да, наверное, ты прав". Он просто сносит мне крышу, чувак.
Не зря Вольфганг собирается стать лидером этой группы.
Если уже не стал. Я уже сам офигеваю от этого. Я просто как бы наблюдаю за этим. Когда ты спросил вчера: "Знаешь, что ты чувствуешь?". Ты знаешь, очевидно, что я не могу представить никого более благословенного, чем я. Во-первых, ты знаешь, через какое дерьмо я прошел в своей жизни. У меня есть брат, с которым я играл с самого первого дня, а теперь еще и сын. Я не думаю, что кто-то еще в музыке может сказать такое. Я не знаю никого, у кого есть сын и брат, с которыми они играют вместе. Это подводит меня к вопросу: эй, мама, папа, почему бы вам не завести ещё одного ребёнка? Нет! [смеётся] Мне бы пригодился хороший бухгалтер, тур-менеджер, ну, вы знаете, кто угодно...
Где бы вы были без своего брата?
Понятия не имею. Мы всегда были как две капли воды похожи друг на друга. Я был единственным младшим ребёнком, которому разрешалось тусоваться со старшими ребятами. Знаете, благодаря моему брату. Все старшеклассники, а я был в девятом или десятом классе, и, знаете, он всегда брал меня под свое крыло и присматривал за мной.
Многие люди начинают бизнес со своими братьями, сёстрами или другими родственниками, двое парней открывают пиццерию, и она проваливается. Почему вы не потерпели неудачу?
Ну, может быть, их пицца не очень хороша. Я просто думаю, что это у нас в крови. То же самое с Вольфи, это просто у него в крови. Забавно, но всё, что у меня есть - у меня есть с левой стороны, у меня есть Вольфи слева от меня, и у меня есть Эл на барабанах напротив меня, и это всё. Мне нужны барабаны, мне нужен Эл, иначе я не смогу играть. И я джемовал с другими барабанщиками, просто это не то, что нужно. Знаете, мы с Элом даже в Голландии брали кастрюли и сковородки, били ими друг о дружку и танцевали вокруг обеденного стола под марши.
Ваш брат, очевидно, был рядом с вами и в трудные времена. Как он пытался помочь вам?
Я помню, как он просто был со мной в комнате и оставался со мной. Следил за тем, чтобы я не ушёл. У него самого тоже были тяжелые времена, знаете ли. И, наверное, я хотел сказать, что у нас в семье это тоже бывает, но Вольфи, он просто поразил меня. Он не курит, не пьёт, никаких наркотиков. Ничего. Я просто в восхищении от него. Я думаю, что у многих людей в такой ситуации, знаете, есть два пути: Либо следовать тому, чем ты жил, либо выбрать другой путь. Он выбрал правильный путь, вместо того чтобы идти по моим стопам в этом отношении. И я скажу вам, что нам предстоял последний этап тура после того, как я стал трезвым в 2008 году, и что придало мне сил, так это взгляд на моего сына, потому что я так нервничал, и я никогда в жизни, знаете ли, не ездил в тур трезвым. И вот, внезапно, я перед 15, 18, 20 тысячами людей, и "на что они все смотрят?". Да, раньше я был в своем собственном маленьком мире. Ничто не имело значения. Я просто играл, отрывался - бум, бум, готово. И вдруг они уставились на меня, и я все понял. Я говорю о 35, 40 годах работы в одном направлении, и я просто посмотрел на Вольфи и сказал: "О, хорошо, вон там 16-летний парень, который отрывается на полную катушку. Он трезвый. Ладно, я должен подтянуть штаны и собраться". Так что между Джени [его женой] и этим, вы знаете, например, я думаю, что вы ведь не можете никому сказать: "О, это звучит как-то неправильно". Но сколько бы мой брат ни говорил мне, что то, что я делаю, неправильно, слова не расходятся с делом. Люди спрашивают меня: "Ну, как ты остановился?". А я и сам не знаю. Люди говорят, что с этой 12-шаговой программой ты добьёшься успеха. Я не согласен.
Алекс Ван Хален
Почему вы записывались не в 5150?
Это было не совсем моё решение. За меня не проголосовали. Ну, знаешь, в итоге, Дэйв. Он хотел записываться в Henson [студия в Голливуде]. Но, в конце концов, мы в итоге вернулись ко мне, чтобы смикшировать и исправить то, что было записано неправильно. Я просто не привык работать с теми, с кем работают в этих коммерческих студиях, понимаете? Конечно, это можно было сделать бесплатно у меня дома.
Вы когда-нибудь думали, что он поднимется до второго места в чартах?
EVH: Я надеялся на топ-тен. Я имею в виду, это забавно, играть музыку, конечно, ты хочешь, чтобы она хорошо продавалась, ты хочешь, чтобы она им нравилась, но это не соревнование, как выборы, это не Олимпиада, это не гонки Формулы-1. Чарты Billboard просто показывают, что нравится людям. Я только что смотрел передачу о том, как Элтон Джон и Леон Рассел записали совместный альбом. И Элтон просто сказал: "Я лично знаю это уже много лет, что ты не можешь - если бы я знал, что напишу хит, то разве каждая песня, которую я пишу, не стала бы хитом?". Это не так. Все, что вы можете сделать, это то, что приходит через вас. Я даже не могу лично утверждать, что несу ответственность за то, что выходит из меня, потому что это приходит через меня откуда-то еще. Как только вы начинаете думать, что вы ответственны. Ну, вы знаете, что происходит с людьми. "Да, я дерьмо". А я такой: "Да, точно".
Посмотрите на всех тех людей, которые делали попытки в '80-е годы. Где они сейчас?
Я остаюсь при своем мнении. Я хочу сказать, что я не лучше их, я - это я. Знаете, Эрик Клэптон - это Эрик Клэптон. Никто не исполняет Клэптона лучше, чем он. Никто не исполняет Хендрикса лучше, чем Хендрикс. Музыка - это индивидуальная форма самовыражения, и если вы начинаете сомневаться или пытаться быть тем, кем вы не являетесь, это возвращает нас к тому, почему наша пицца работает. Понимаете? Потому что она - настоящая. Мы не пытаемся быть кем-то другим, кроме того, кто мы есть. Вы знаете, многие люди смотрят на Дэйва и офигевают от него. И они говорят: "Что с этим парнем?". Понимаете? Я имею в виду, что в '78-м году мы поехали в Европу, и там была куча гангстеров, а люди смотрели на него, как будто не понимали. Понимаете? Но, в конце концов, они поняли, потому что он это серьёзно. Это не притворство. То, что вы видите, реально. Это не притворство. Он такой, какой он есть.
Дэйв с жолой гопой
Какой он сейчас?
Тот же парень. Вот почему мы снова собрались вместе, как перчатки.
У вас были самые большие отношения любви/ненависти с этим парнем.
На самом деле мы никогда не ненавидели друг друга. Я думаю, что пресса раздула из мухи слона. Он действительно поставил нас в тупик своим уходом - мы, конечно, не были к этому готовы. Но мы всегда, если спорили - знаете, сейчас это всегда связано со структурой песни. Это никогда не было личным. Мы никогда не ссорились на личном уровне.
Я думаю, что все ваши певицы вели себя как бывшие девушки, понимаете? Обиженные бывшие девушки. Они не могут жить без тебя, не так ли?
Но они не всегда одинаковы, понимаете? Вот почему мне нравится название альбома - Different Kind of Truth. Потому что всегда есть их реальность того, что думают другие люди, и есть другой вид правды, который и есть настоящая правда. [смеётся] Мы музыканты. Мы зарабатываем музыкой на жизнь. Это так просто. Всё остальное не имеет значения.
Расскажите мне о ваших усилителях. Как часто вы возились со своими усилителями в те времена?
Всегда. Мы возились с ними, пока не отправлялись на гастроли.
Я говорю о старых временах, о вашем Marshall. Что вы с ним делали?
Это был стоковый усилитель.
Да ладно вам, ходили слухи, что вы переделали эту чёртову штуку.
Я соврал. Ладно, это длинная история, на самом деле. Я думаю, это также моя паранойя по поводу интервью, потому что, потому что самое первое - мы с Дэйвом делали промо, радио-промо, промо-интервью перед выходом первой пластинки. И вот мы были на радио в прямом эфире, и парень говорит: "У нас в студии Van Halen, совершенно новая группа из Лос-Анджелеса. Так что Дэйв, расскажи мне"... И вот Дэйв: "Боп, боп, ябба, дабба, ду", понимаете? Потом он поворачивается ко мне и говорит: "Я так понимаю, ты и твой брат Алекс из Амстердама, Голландия". И я ответил: "Да". Мёртвая пауза. Мёртвая тишина. А потом парень начал делать знаки, вот так, а я: "Я здесь". Я смотрю на него, тоже начинаю жестикулировать, а потом говорю вслух: "Что, блядь, это значит?". Это была грёбаная катастрофа. И после этого Дэйв говорит: "Вот что ты сделаешь. Ты будешь врать. Придумай какую-нибудь хрень, чтобы они не запомнили". И, знаете, я должен был что-то сказать. Я не мог просто сказать: "Да". Но он задал мне глупый вопрос. "Да" было достаточно. Знаете, я не собирался говорить: "Ван Гог оттуда, вы должны увидеть его зимой", понимаете? Я не умею детализировать в этом плане. Так или иначе, я даю свое первое полноценное интервью Guitar Player, и всё это происходит в моей голове. Ты должен придумывать всякое дерьмо. Надо, чтобы было интересно. Всё это сказал мне Дэйв. Итак... о, Джо Уолш звонит мне…
Правда? Джо Уолш?
Да. Возьмите трубу. Скажите ему, что я занят, у меня сейчас интервью. Но, так что... ладно, я сделал так: усилитель был полностью стоковый, но я использовал светорегулятор.
Вы использовал диммер, для чего?
Я купил английскую версию, у меня был мой 100-вольтовый Marshall. Я купил ещё один через ломбард или по объявлению, который был из Англии, и он был на 220 вольт. Я не знал. Так что я подключил эту штуку, но говорю: "Блядь, он не работает. Меня наебали". Я просто оставил его включенным. Примерно через час появился звук, но очень тихий, потому что он работал на половинном напряжении. Тогда я говорю: "Эй, подожди-ка. Он звучит как надо, но очень тихо". У нас в доме был регулятор света, и я подсоединил два провода от усилителя к лампе, на не той стороной, вышибло пробки. Потом я пошел в DOW Radio [местный ситилинк - прим.переводчика] и спросил: "Ребята, у вас есть какой-нибудь супер-пупер светорегулятор?". Они говорят: "Да, вот такой Variac, переменный трансформатор, знаете ли." И на циферблате можно поднять напряжение до 140 вольт или опустить до нуля. И я решил, что если он работает на 220 и так тихо, то если я понижу напряжение, то интересно, насколько низко я смогу опуститься, чтобы он ещё работал. Что ж, это позволило мне врубать усилитель на всю громкость, сэкономить лампы, сберечь лампы от износа и играть в клубах на вдвое меньшей громкости. Итак, мой Variac, мой переменный трансформатор был моим регулятором громкости. Слишком громко, [звук поворота ручки] я убавлял громкость вдвое.
Это потрясающе. Но все же, это было всё? Это была единственная модификация, которую вы сделали?
Просто из необходимости. Мне нужен был усилитель, на котором я мог бы играть в клубах. Нас бы не взяли на работу, я бы играл так громко, знаете, я думал, что же мне делать? Что я могу сделать? Окей, я понижу напряжение, напряжение в розетки моей виртуальной ручкой громкости.
Вы наврали журналу Guitar Player?
EVH: Подожди, подожди, подожди, я хотел сказать, что когда я давал свое первое интервью, я говорил людям совершенно противоположное. Я сказал им, что поднял напряжение на 140 вольт. Мне было так неудобно... Я чувствовал себя таким пиздаболом чувак! Они написали: "Пожалуйста, не пытайтесь повторить то, что сказал Эдди Ван Хален в последнем интервью, потому что у всех сгорели усилители". У всех сгорели усилители из-за меня. Мне было так неудобно. После этого я больше никогда не врал. [перевод перепечатки того интервью вы можете прочесть тут – прим.переводчика]
Эдди Ван Хален и Стивен Роузен, 1978 год
Сколько у вас было музыки для нового альбома?
Было так много песен. Вольфганг хотел записать целую кучу, а я сказал: "Это потянет на двойной альбом!". Он: "Ну и что? Давай сделаем двойной альбом! Давай убедим Дэйва!"
Как убедить Дэйва?
Иногда это бывает непросто. Он очень - знаете, у него свое видение, и он очень своеобразен, что хорошо. Я имею в виду, нет ничего хуже, чем работать с четырьмя парнями, которые ни о чём не догадываются. Все мы - возвращаясь к предыдущему вопросу о грязи, спорах в группе - всё это было потому, что у нас есть четыре парня, которые имеют свое мнение. Речь всегда идет о музыке, и никогда ни о чём другом.
Какую песню вы больше всего любите исполнять?
Это честный ответ: Каждая песня - это как ребёнок. Как можно иметь столько детей и не иметь любимого? С кем из них я больше всего люблю проводить время? Наверное, с тем, с кем я не общался в последнее время. Так что сейчас мне больше всего нравится играть те песни, которые исполняет Вольфи, например, Outta Love и Women in Love. Да, мне нравится играть то, что мы ещё не играли, потому что это свежо.
Что вы собираетесь делать со всем материалом, который вы написали с Сэмми Хагаром?
О, я не думал об этом. Это отличная музыка. Возможно, у неё просто каникулы. Она поступили в колледж, и идёт своей дорогой. Кто знает?
Разве вы не рады, что Дэйв назвал группу в вашу честь?
Ну, да. Не знаю, как он относится к этому сегодня, но - нет, я шучу. Нет, это забавно. Когда мы репетировали в Forum, мы прослушивали звукорежиссёров, и Дэйв спрыгнул со сцены и говорит: "Черт возьми, сделай гитару погромче. Как ты думаешь, в честь кого названа эта группа?". Знаете, по сравнению с предыдущим туром, мы стали намного ближе. Как будто, когда Дэйв появляется, он входит, здоровается. Две собаки обнюхивают задницы друг друга. В предыдущем туре я заходил в гримёрку Дэйва, а он сидел на другом конце комнаты. Он как бы держался сам по себе. Мы стали намного сплочённее. Это больше похоже на группу, и это действительно группа. Для меня это семья, понимаете. Всегда была. Я думаю - это был концерт для прессы в Henson, который мы замутили? - Дэйв просто подошел ко мне, обнял меня и сказал: "Это твой пиздюк, чувак. Он настоящий засранец. Он поднялся до небес и даже выше". Это заставило меня гордиться. Знаете, услышать, как Дэйв сказал это. Чтобы он понял, что да, Вольфганг - настоящий сукин сын. Он не какой-то ребёнок, понимаете.
Если вам понравился перевод и вы хотите читать и новые публикации, вы можете поддержать развитие сайта, воспользовавшись формой, расположенной в самом низу страницы (справа).
ПОДДЕРЖАВ GUITARBLOG.RU ДОНАТОМ
