GUITARBLOG.RU

 

Гитарно-музыкальный исторический журнал

Eddie Van Halen

 

 

 

Интервью 1978 года

 

 

 

 

Стивен Роузен

Classic Rock, Декабрь 2020

Перевод с английского

 

 

 

Когда Van Halen выпустили свой первый альбом, журналист Стивен Роузен взял интервью у их молодого гитариста и обсудил его влияния, творческие планы и его тэппинговые фишки.

Эдди Ван Хален и Стивен Роузен, 1978 год

Это было году примерно в '78м. Я держал в руках пластинку первого альбома Van Halen, когда услышал тарахтение подъезжающей машины под окнами моего гестхауса на Лорел Каньон. Я высунулся в окно и посмотрел на эту невзрачную потрёпанную тачку, припаркованную перед моим гаражом, и собрался спуститься вниз, чтобы попросить чувака передвинуть свою колымагу. Я ждал Эдди Ван Халена, и не хотел, чтобы какой-то придурок занял это место.

 

Я общался с Эдом всего пару недель назад в клубе Whisky, где нас познакомила Мишель Майерс, моя хорошая знакомая и менеджер клуба. Через пять минут после начала беседы он попросил ручку, чтобы оставить номер своего телефона. Пару часов назад я нашёл этот клочок бумажки, позвонил ему и спросил, не хочет ли он встретиться и поговорить. Он ответил: "Сейчас подскочу".

 

Я не мог поверить, что он согласился приехать в тот же день. У меня не было никакого плана интервью, поэтому я просто набросал несколько тем для разговора и надеялся на лучшее. Я уже был весь на иголках, так что, когда я увидел другую машину, припаркованную на моём месте, я был готов сойти с ума. Я спустился по лестнице и был готов сказать водителю, чтобы он переставил машину на другое место, или я сам отбуксирую её.

 

Дверь машины открылась, и оттуда вылез Эд. Я нервно рассмеялся и подумал: "О, чёрт. Я чуть не отбуксировал машину Эдди Ван Халена" Он встретил меня на полпути вверх по лестнице, и мы обнялись и пожали руки. Вся нервозность исчезла. Он вёл себя так, как будто в начале 1978 года у него не было других забот, кроме как сидеть на моём обшарпанном диване, курить сигарету и играть на страте '66 года, на который он сразу положил глаз, как только вошёл в комнату.

 

Он увидел свой альбом, лежащий на столе, и улыбнулся. Я сказал ему, как здорово, что он приехал, ведь в то время он ещё жил в Пасадене с родителями, и дорога занимала около получаса езды без пробок, а он просто пожал плечами. Я положил диктофон на диван между нами, нажал кнопку "запись" и начал своё первое интервью с этим 23-летним вундеркиндом, которому предстояло завоевать мир.

Фото: Линн Голдсмит

Твой отец был музыкантом?

 

Да, он приобщил нас к музыке очень рано. Мы с Элом [братом Алексом] занимались классическим фортепиано с семи-восьми лет.

 

Ты был такой маленький?

 

О, да. Думаю, моему брату было шесть, когда он начинал, а мне было около семи. Ну а потом мы решили переехать в страну возможностей, в Южную Калифорнию, и начали потихоньку увлекаться рок-н-роллом: Dave Clark Five и настоящими олдовыми вещами. Изначально я играл на ударных, а мой брат на гитаре.

 

Правда?

 

Пока я подрабатывал, развозя газеты, он садился за мои барабаны. Он стал играть лучше меня, и я сказал: "Хорошо, ты играешь на моих барабанах, тогда я возьму твою гитару" На самом деле я бы сказал, что по-хорошему я не играл на гитаре, и не увлекался подобными вещами, пока не появились Cream и всё такое [середина '60х], когда началось развитие тяжёлой гитары.

 

Помнишь ли ты свою самую первую гитару?

 

О, да. Ха-ха-ха. Teisco Del Rey из Sears, с четырьмя звукоснимателями. Я думал, что чем больше звукоснимателей, тем лучше гитара. Чем больше переключателей и всё такое. Сейчас у меня самопал, нечто вроде страта, с одним звукоснимателем и одной ручной громкости. Очень простой.

 

Можешь описать свою гитару немного подробнее?

 

Она выглядит как страт, но в Сан-Димасе, Калифорния, есть одно местечко, которое называется Charvel Guitars, и они делают их на заказ. Мой не был сделан на заказ, это просто ненужный гриф присопляченный к запоротому корпусу, который просто у них валялся. Я хотел поэкспериментировать со своей гитарой, чтобы добиться того звука, который хочу. Я всегда хотел страт из-за рычага, потому что я люблю этот приём. Я купил его у них за пятьдесят долларов и гриф за девяносто, приладил старый звукосниматель, ручку громкости и покрасил её на свой вкус. И она запела. Моя главная гитара до сих пор.

Фото: Нил Злоцовер

Это та самая гитара в черно-белую полоску?

 

Да. Это та самая, которая изображена на обложке альбома. Только один звукосниматель и одна громкость. Никакого тона, никаких запутанных переключателей противофазы или чего-то подобного.

 

Раньше ты использовал Fender Strat?

 

Да, использовал. Я не мог добиться нужного мне звучания от обычного страта. Кто-то рассказал мне про Charvel, насчёт их дерева. Что их корпуса звучат намного лучше, и все такое. И я проверил, это правда.

 

Тебе достаточно одного регулятора громкости и одного звукоснимателя, чтобы получить необходимое звучание?

 

Ага. Знаешь, я использую несколько эффектов, например фэйз-шифтер MXR и пару Echoplex, которые немного меняют звук. И ещё я использую два эхо-бокса Univox для концовки моего соло в Eruption. Это не Echoplex, это Univox. Все примочки, что я использую – это MXR. Все они закреплены на одной деревянной доске. На сцене я пользуюсь довольно длинным шнуром, около 8 или 10 метров, и после того, как звук проходит через педали, я использую эквалайзер как бустер, чтобы компенсировать потери в линии. Но что касается эквализации, я просто выкручиваю все фейдера до упора, и в зависимости от интенсивности звукоизвлечения получаются различные оттенки звука и тому подобное. Хотя у меня довольно хитрые усилители.

Фото: Нил Злоцовер

Расскажи мне о своём оборудовании.

 

У меня шесть старых Masrshall, и все они переделаны. В них установлены большие лампы и большие трансформаторы, чтобы сделать их намного громче. Я использую шесть голов, подключенных к шести кабинетам. Кабинеты полностью стоковые, я только немного изменил их внешний вид. И я использую эти штуки, называемые генераторами напряжения. Эта штука позволяет мне поднять мощность до пятидесяти или шестидесяти ватт. Это помогает мне поднять напряжение выше, чем то, на которое рассчитан усилитель.

 

Звучит потрясающе.

 

Это действительно раскаляет лампы докрасна. Это действительно заставляет усилитель перегружаться настолько, что он выдаёт звук, который мне нравится.

Эта штука как-то подключается к усилителю?

 

Это коробка, которую вы включаете в розетку, и на ней большая ручка, со шкалой от 1 до 60. И вы подключаете к ней свой усилитель. Это коробка напряжения или что-то в этом роде. Да, генератор напряжения.

 

Ты используешь какие-то особые настройки на усилителях Marshall?

 

Я просто выкручиваю все ручки до упора. Всё на максимум: презенс, середину, низ…

 

В студии ты используешь те же настройки.

 

Да, я использую точно такие же.

 

Ты правда включаешь шесть стэков Marshall в студии?

 

О, нет, нет, нет [много смеха]. Видишь ли, дело в том, что я получаю одинаковый звук как от одного, так и от шести. Вся разница в цифрах означает лишь то, насколько громко они будут звучать. И каждый усилитель звучит одинаково. Вообще-то я использую два, потому что мне нравится чувствовать их во время игры.

 

В студии, наверное, довольно громко.

 

О да. Мы играем на сценической громкости. Мы записывались в Sunset Sound. Мне нравится это помещение. Это просто большая комната. Это как наш подвал, на самом деле. Ребята, которые управляют студией и обслуживают ее, заходят туда после того, как мы закончили, а там по всему полу разбросаны банки из-под пива и повсюду размазаны хот-доги из Pink's. Но для того, чтобы нам было комфортно, мы просто делаем то, что хотим. Мы устроились в большой комнате, и я использовал почти все, что использую на сцене.

Фото: Нил Злоцовер

Единственное, я использовал свои старые Marshall в отличие от совершенно новых, которые я использую на сцене. Звук моей гитары и соло были классными, хотя я не говорю, что не мог сделать лучше. Для первого альбома нам потребовалась всего неделя. Четыре или пять дней, чтобы записать музыку. В основном все делалось с первого и второго дубля. Наша концепция заключалась в том, чтобы просто делать то, что мы придумали, а не заставлять себя писать что-то коммерческое.

 

Как тебе удаётся удерживать строй гитары, когда в твоей игре так много всего связанного с рычагом?

 

Это очень интересный вопрос. До сих пор я никому не рассказывал и не показывал. Я много лет возился со стратом, чтобы научиться делать это, и существует четыре или пять различных секретов, которые нужно соблюдать, включая знание техники игры. Многие просто хватают рычаг и вперёд [имитирует звук движения рычагом вниз и вверх], ожидая, что гитара сохранит строй. Есть небольшие нюансы, которых вы должны придерживаться. Например, когда ты возвращаешь рычаг вверх после дайв-бомбы, обычно одна из струн постоянно высит.

 

Именно это и происходит.

 

Поэтому, прежде чем вернуться к игре полными аккордами, ты должен подтянуть эту струну, чтобы вернуть её на место. Не извлекая нот, просто быстро подтягиваешь струну, и она возвращается на место. И ещё, знаешь, у Fender всегда есть маленькие металлические штучки, которые прижимают струны, ритейнеры, или как ещё они называются. Если они затянуты слишком туго, струна зацепляется за них и не может встать на место должным образом. Кроме того важно то, как ты наматываешь струны.

 

Как ты наматываешь струны?

 

Эй, я не знаю, хочу ли я об этом рассказывать! В принципе, это просто. И тип используемых струн важен. Я не знаю, следует ли использовать определенные струны, но я играю на струнах Fender. Они очень хороши, и они мне нравятся.

 

Какой калибр ты используешь?

 

Они довольно тонкие: 040, .032, .024, .015, .011, и .009. Пока что для моего страта это лучшие калибры для сохранения его в строе. Раньше я думал, что чем толще струны, тем лучше они держат строй, но это не так.

 

Делаешь ли ты что-нибудь с самими колками?

 

Я использую Schaller, это не стоковые Fender.

 

Ты модернизировал бридж?

 

Установку пружин. Он комплектуется пятью пружинами, но я использую только четыре. Трудно объяснить все, потому что это также зависит от гитары. Я могу рассказать, что именно нужно делать, а ты можете сделать это со своим стратом, и ничего не получится. Кроме того, сзади есть штуковина, к которой крепятся пружины. Там есть два длинных шурупа, и от того, насколько туго они затянуты, зависит натяжение пружин. Вот и все. Как ты наматываешь струны, сколько у тебя пружин, ритейнеры на голове грифа и то, как ты играешь. Мне потребовалось время, чтобы понять это.

 

Как ты думаешь, ты будешь придерживаться стратообразных гитар?

 

Когда мы были в Новом Орлеане, я купил себе Les Paul. Мне нужна была другая гитара, потому что я часто рву струны. Обычно на концерте после своего сольного номера я меняю гитару. Так что мне нужна была другая гитара. Таким образом, я просто взял Les Paul. Он очень красивый, белый. Выглядит круто.

Фото: Нил Злоцовер

Играешь ли ты на акустической гитаре?

 

У меня никогда в жизни не было акустики. Правда, никогда. Я писал акустические вещи на электрогитаре, но у меня никогда не было акустической. Наверно когда-нибудь я её куплю. Я знаю, что мне нравится в электрогитарах, но в акустических я теряюсь. Я не знаю, что хорошо. Действительно не знаю.

 

Ты играешь на слайд-гитаре?

 

Немного. На дебютном альбоме нет слайда, но кто знает, что ждёт нас в будущем? Я и мой брат также играем на клавишных. Я подумываю купить синтезатор. Я знаю, что многие гитаристы начали увлекаться гитарными синтезаторами. Но с такими, как Roland, вы должны играть на одной из их гитар, а они мне не нравятся. Так что я думаю, может быть, мне стоит купить синтезатор и сыграть на клавишных. Но кто знает? Я пока не уверен.

 

Ты используешь какие-нибудь альтернативные строи?

 

Иногда я понижаю низкую Ми до Ре для некоторых акустических вещей. Это звучит очень глубоко.

 

А что насчёт медиаторов?

 

Fender средней толщины. Раньше я играл металлическими медиаторами. Мой друг всегда снабжал меня металлическими медиаторами. Он работал в механической мастерской. Они были очень крутые, но когда ты начинаешь потеть… я не мог их удержать. Они вылетали у меня из рук, и это меня бесило.

 

Можешь ли ты рассказать, как ты развил эту быструю атаку с порхающим медиатором?

 

Просто практика. Я играю восемь-десять лет. Это довольно долго. Я как бы атакую под обратным углом. И я начал рано, что хорошо. Многие люди начинают поздно, играют десять лет и не достигают такого уровня. Когда ты становишься старше, у тебя появляется гораздо больше заморочек и прочего. Мне нравится играть. Это главное. Я не то чтобы заставлял себя, потому что хотел стать звездой рок-н-ролла. Я начал играть, потому что мне это действительно нравилось.

Фото: Нил Злоцовер

Ты всё ещё занимаешься?

 

Конечно. Вот и сейчас у меня в руках гитара. Я меняю струны перед выступлением. Я играю полчаса-час, чтобы просто разыграть струны и размять пальцы. А вечером иногда прихожу домой и сочиняю мелодию.

 

Ты меняешь струны перед каждым концертом?

 

О да. Постоянно. Особенно на страте. Они так быстро изнашиваются с этим рычагом.

 

Говоря об альбоме, похоже, что в нем было не слишком много наложений?

 

О, нет, нет. Я ненавижу наложения, потому что это совсем не то же самое, что играть с ребятами. Там нет никаких чувств, от которых я мог бы отталкиваться. Я должен питать их, чтобы они тоже играли хорошо. Ты знаком с альбомом?

 

Довольно хорошо.

 

Например, Runnin' With The Devil - это мелодичное соло, поэтому я прописал под него ритм. Песни со спонтанным соло, такие как I'm The One, Ice Cream Man и большинство песен на альбоме, Тед [Темплман], наш продюсер, и мы тоже, посчитали, что они достаточно хороши сами по себе, без нагромождения. Кроме того, когда мы играем ее вживую, она звучит так же. Я ненавижу людей, не называя имен, которые переусердствуют в студии, а потом, когда они выходят на сцену, люди говорят: "Вау! Это та же группа?". Они звучат не так. С нами это звучит абсолютно так же. Может быть, даже лучше, потому что вы видите воочую, как мы это делаем. Это очень энергично. Мы заставим вас встать и потрясти хаером.

Тед Темплман сыграл важную роль в определении направления первого альбома и раскрытии в вас лучших качеств?

 

О, да, конечно. Что ему удалось сделать, так это записать наш живой звук. Я имею в виду, что многим музыкантам приходится делать кучу наложений, чтобы он звучал полноценно. Намного легче заставить полноценно звучать много инструментов, чем гитару, бас и барабаны. Вот тут и появляется Тед. Он знает свое дерьмо. Он мужик! Он также будет писать наш следующий альбом. Van Halen - это три инструмента и голоса с минимальным числом наложений, очень живое звучание.

 

Продюсер Тед Темплман и звукоинженер Донн Лэнди не были уверены в том, чего мы хотим. Они не были слишком хорошо знакомы с нашим звучанием. Мы просеяли все песни с Тедом и выбрали то, что хотели сделать. И один из четырех мог сказать: "Эй, давайте сделаем вот это". А другие ребята отвечают: "Неа. Почему бы нам не попробовать вот эту?".

 

Ты был доволен своими соло и звучанием своей гитары на альбоме Van Halen?

 

Это было круто, хотя я не говорю, что не мог сделать лучше. Для первого альбома нам потребовалась всего неделя. Четыре или пять дней, чтобы записать музыку. В основном все делалось с первого и второго дубля.

 

Есть ли соло, которые ты мог бы выделить?

 

Эм… я не знаю. Мне нравятся все песни и все соло. Думаю, нужно, чтобы кто-то со стороны выбрал, какое из них ему больше нравится. На вскидку, мне нравится I'm The One, буги.

 

Оно по-настоящему быстрое.

 

Да, быстрый буги. Мне нравится солировать под быстрые вещи. Эта была практически спонтанной. Runnin' With The Devil, On Fire и некоторые другие были готовыми соло, но эта дала мне возможность немного расслабиться и пошалить, что я часто делаю вживую. Мы все сходим с ума на концертах. Я имею в виду, никто не отрывается до такой степени, что все разваливается, но мы просто добавляем немного визуального и звукового разнообразия, чтобы было интересно.

Есть ли определенные гаммы и вещи, от которых ты отталкиваешься при создании своих соло?

 

Я не знаю, какие это гаммы, ха-ха-ха. Действительно не знаю. Я знаю теорию музыки и знаю, как писать музыку на бумаге и как читать с листа на фортепиано, но на гитаре это совсем другая история. Я ничего не знаю о том, что такое гамма. Я знаю основные ноты. Я могу играть то, что хорошо звучит - то, что я считаю хорошим, во всяком случае.

 

Похоже, в твоей игре прослеживается влияние Ричи Блэкмора.

 

В последние пять-шесть лет я не увлекаюсь каким-то одним гитаристом. Мне нравятся все. Я слушал Блэкмора и [Джеффа] Бека, особенно альбом [Бека] Wired, мне нравятся некоторые из этих вещей. До этого я просто никогда не увлекался им. Он мне не нравился в группе Beck, Bogert & Appice. Но главным гитаристом, который оказал на меня наибольшее влияние, я бы назвал Клэптона.

 

Эрик Клэптон действительно был тем гитаристом, который так повлиял на тебя?

 

Мне нравилось, как он играл. Он играл по-настоящему очень уверенно и с большим чувством. В каждой рецензии, которую я когда-либо читал об альбоме или моей игре, всегда говорилось о влиянии Блэкмора, Бека и Пейджа. Но я никогда не садился и не копировал их приемы, как это делал с Клэптоном.

 

Думаю, многие считают, что я звучу как Бек или Блэкмор, потому что я использую рычаг, и они тоже, так что получается похожее звучание. Единственное, на что меня подсадил Блэкмор, так это на игру с рычагом. Потому что мне никогда не нравилось, как он играл эту странную хрень со стаккато. Но я чувствую, что многие мои приемы отличаются от их. Например, широкие растяжки, которые я делаю, я стараюсь, звучать ни на кого не похоже.

Фото: Нил Злоцовер

Ты делаешь одну вещь во время Eruption, когда ты берешь ноту и...

 

Точно, точно. Это как шестой палец на левой руке. Вместо того чтобы дёргать струну, я ударом извлекаю ноту на грифе.

 

Ты сам разработал эту технику или просто наткнулся на неё?

 

Я действительно не знаю, как это объяснить, чувак. Я просто сидел на матрасе дома в своей комнате, пил пиво, и я вспомнил, как видел, как гитаристы подтягивали струну и один раз ударяли по ней. Они тыкали в неё пальцем, чтобы взять одну ноту. Я сказал: "Ну, и какого хрена, никто на самом деле не додумался найти этому применение".

 

Никто на самом деле не делал больше, чем одна подтяжка и одна очень быстрая нота. Так что я начал ковыряться с этим и воскликнул: "Бля! Это совершенно новая техника, которую никто на самом деле не использует". Так оно и есть. Я еще не видел, чтобы кто-то продвинулся в этом дальше, потому что это совершенно другое звучание. Многие люди слушают это и даже не подозревают, что это гитара. "Это синтезатор? Пианино? Что это?"

 

То, как ты извлекаешь флажолеты начале некоторых песен с альбома, также отличается от того, Как их извлекают другие гитаристы.

 

Мне просто понравилось, как это звучит, и я просто продолжал работать над этим приёмом, пока не добился нужных нот. Можно сделать почти полную гамму целиком из флажолетов, нужно только знать, куда ударить. Наверное, я мог бы пошутить и сказать, что сижу на таблетках, но это неправда.

Как вы продвигали группу Van Halen в ранние годы?

 

Многие группы делают демо-запись, и мы тоже так делали. Мы ездили в Нью-Йорк с Джином Симмонсом из Kiss, где-то, около пары лет назад. Он увидел нас в клубе и спросил: "Ребята, у вас есть лейбл или что-то ещё? Есть ли у вас менеджер?". Мы ответили, что нет. Тогда он сказал: "Вау, вы, ребята, крутая группа. Я бы хотел с вами поработать". А мы говорим: "Что вы имеете в виду?" И все свелось к тому, что он хотел попробовать себя в роли продюсера рок-группы. И мы ответили: "Конечно". Потому что он платил за все это.

 

Думаю, было бы трудно отказаться от этого.

 

У нас не было денег, и, наверное, именно поэтому мы записали кассету. Но потом мы поехали в Нью-Йорк, записали самую дорогую в мире демо-запись и так и не использовали ее. Несмотря на то, что у нас была запись, мы не знали, куда ее деть. Мы никого не знали. Группы несут её в звукозаписывающую компанию, а там какой-нибудь клоун сидит на диване, курит косяк, слушает твою кассету, и так ничего и не происходит.

 

Вы не хотели этого делать?

 

В основном мы просто продолжали выступать в Лос-Анджелесе. Мы устраивали свои собственные шоу в Pasadena Civic, в нашем родном городе, и собирали около трех тысяч человек по билету за четыре доллара. Это было задолго до [сделки с] Warner Brothers. Так что у нас появились такие поклонники, что сестра друга из звукозаписывающей компании услышала о нас, и о группе пошла молва.

 

Потом к вам приехали люди из Warner Brothers Records, чтобы посмотреть на группу?

 

Наконец, Тед Темплман и [президент Warner Bros] Мо Остин приехали в Starwood в Голливуде, который на самом деле всегда был для нас неудачным местом, потому что мы не были голливудской группой. Пасадена - это место, откуда мы родом, и это как Сан-Бернардино. Это как Малые Ебеня, штат Айова. Вот какие люди в Голливуде.

Вы знали, что они были в зале?

 

Меня это очень смущало, потому что когда мы играли, а Мо Остин и Тед Темплман вошли, мы действительно не знали. Кто-то просто сказал: "Там какие-то большие шишки, так что играйте хорошо". Там не было народу; это был какой-то дождливый вечер понедельника без людей вообще. И всё равно они пришли за кулисы, и им понравилось.

 

Они сказали: "Если вы не будете вести переговоры ни с кем другим, вы получите то, что хотите, прямо здесь". Мы были счастливы до усрачки. Warner Brothers, чувак! Это всегда была та компания, с которой я хотел работать. Я разговаривал со многими людьми, и они говорили: "Вау, чувак, мы пытаемся заполучить Теда Темплмана в качестве продюсера нашей пластинки". Он пользуется спросом, и вот мы здесь - нас взяли к нему.

 

Написали ли вы какие-нибудь песни для следующего альбома?

 

О да. Мы постоянно пишем. Это хорошая черта группы, все вносят свой вклад. Я гитарист, поэтому я пишу все риффы и прочее, но Дэйв [Ли Рот] пишет тексты, а Эл [Алекс Ван Хален] и Майк [Энтони] помогают в аранжировке, так что каждая песня - это групповая работа. Нет ни одной песни, которую бы полностью написал один человек.

 

Чья была идея выпустить песню You Really Got Me в качестве первого сингла Van Halen?

 

Это была совместная работа. Это было совместное дело между нами и Тедом. В тот вечер, когда он увидел наше выступление, мы сыграли эту песню, и его это зацепило. Он сказал: "Эй, чувак, это может быть хорошей песней для записи". И я подумал: "Да, черт". Потому что мы все мечтали записать эту песню с тех пор, как нам было по четыре года. Я имею в виду, что она звучит иначе, чем оригинал [Kinks]. Она как бы обновлена. Она была переделана Van Halen, как реактивный самолет.

 

Какие надежды вы возлагаете на новый альбом?

 

Всё, что мы пытаемся сделать, это вернуть немного драйва в рок-н-ролл. Похоже, что многие достаточно взрослые, чтобы быть нашими отцами. И они говорят как старые пердуны, и звучат так же или ведут себя так же. Они кажутся потерявшими энергетику. Кажется, что они забыли, что такое рок-н-ролл. Мы очень энергичны, мы выходим на сцену и зажигаем зал.

Фото: Нил Злоцовер

Фото: Нил Злоцовер