Andy Mooney
Вопросы и ответы: 70-летний юбилей Fender Stratocaster
С участием Джимми Воэна и Реббеки Ловелл
Стив Бэлтин
Forbes, Февраль/март 2024
перевод с английского
В 1954 году Лео Фендер совершил революцию в гитаростроении и музыке, создав Fender Stratocaster – модель, на которой на протяжении многих лет играли величайшие и наиболее влиятельные гитаристы в истории музыки.
Эрик Клэптон, Джефф Бек, Ричи Блэкмор, Стиви Рэй Воэн, Бонни Райтт, Дэвид Гилмор, Бадди Холли, Курт Кобейн, Дик Дэйл, Эдж, Бадди Гай, Марк Нопфлер, Робби Робертсон, Ричард Томпсон, Эдди Ван Хален. Список бесконечен. И этот безумный список гитарных богов, даже не включает артиста, который больше всего ассоциируется со Strat'ом – Джими Хендрикса.
Если Strat был достаточно хорош для человека, которого многие считают величайшим гитаристом всех времён, это должно говорить само за себя. Учитывая такое невероятное наследие, Fender празднует семидесятилетие Strat'а новой широкомасштабной кампанией.
В этом году компания выпустит семь новых моделей, включая пять юбилейных лимитированных выпусков, таких как потрясающая модель American Vintage II 1954 - шедевр, которому удалось объединить две разные музыкальные эпохи в одной замечательной гитаре, а также проведёт ряд других специальных мероприятий в честь знаменательной годовщины.
Одна из них – кавер-версия песни Хендрикса "Voodoo Child", в которой принимают участие множество современных артистов Fender – Том Морелло, Нил Роджерс, REI, Ари О'Нил, Таш Султана и Джимми Воэн, отдающие дань уважения культовой песне.
Этот ряд юбилейных мероприятий – не только чествование богатой истории гитары, но и мост к современной музыкальной сцене. Я обстоятельно поговорил с генеральным директором Fender Энди Муни, который понимает, что единственный способ для Fender продолжать расширять наследие Strat'а – это знакомить новые поколения с потенциалом гитары.
И действительно, спустя 70 лет истории культовой гитары новые исполнители до сих пор открывают для себя мощь и величие Strat’а Автор-исполнитель Сэйдж Бава, который только начинает играть на Strat'е, был мгновенно впечатлён гитарой. "Сразу же после извлечения из потрясающего кейса, эта великолепная гитара легко резонирует с идеальным звуком. Тёплое и маслянистое звучание в сочетании с классической "кусачестью» Strat'а, а также исключительно удобная играбельность определяют эту гитару как идеальную. Простая, но надёжная конструкция не только добавляет ей ощущение свободы, но и делает её одновременно привычной и по-настоящему особенной", – говорит Бава, доказывая что гитара неподвластна времени.
Муни понимает, что это ключ к дальнейшему развитию Fender. Я поговорил с ним, а также с аффилированными с Fender артистами Димми Воэном и Ребеккой Ловелл из Larkin Poe о 70-летнем наследии Strat'а и о том, куда движется гитара в будущем.
Джими Хендрикс (1942-1970) с белым Fender Stratocaster на сцене Королевского Альберт-Холла 24 февраля 1969 года. Фото - Дэвид Редферн.
Стив Бэлтин: Вы пришли из Disney, одной из крупнейших корпораций в мире. У каждого успешного человека, которого я встречал, есть внутренний драйв. Они не соревнуются с миром. Они соревнуются с самими собой, чтобы сохранить свежесть и интерес. Как Fender позволил вам это сделать?
Энди Муни: До прихода в компанию у меня было около 30 гитар Fender. Так что для меня это действительно работа мечты. И то, что она досталась мне, по сути, в 15 минутах от моего дома в Лос-Анджелесе, на Голливудских холмах, потому что компания, по сути, создавала цифровую организацию на Сансет и Гоуэр, – все звёзды сошлись в нужное время. Поэтому я говорю людям: "Я принёс опыт работы в крупных компаниях Nike и Disney в сочетании с моей страстью и знанием продукции и брэнда. Мне нравится думать, что это пошло всем на пользу. Корпорация развивается, и я наслаждаюсь каждым моментом.
Какой была ваша первая гитара Fender? Сколько вам было лет?
Моей первой гитарой Fender был Musicmaster. Это было всё, что я мог себе позволить. Подержанный Musicmaster – всё, что я мог купить в то время. Потом я перешёл на гитару, которую хотели все, – Stratocaster. Для меня это должен был быть чёрно-белый Stratocaster, потому что моим гитарным кумиром в детстве и сейчас является Ричи Блэкмор из Deep Purple [речь о модели 1968 года, использовавшейся на Machine Head - прим. переводчика]. Он был всем, кем я хотел стать, – виртуозным музыкантом, получившим классическое образование, играющим хэви-метал и одарённым сценическим исполнителем, каким был [Джими] Хендрикс и другие музыканты. Дело было не только в умении играть на гитаре и исполнять музыку, но и в том, что он выступал на сцене, почти как шоумен. Мне просто нравилось то, что он собой представлял.
Давайте на секунду исключим "Smoke On The Water", потому что это так очевидно. Какая гитарная композиция Ричи Блэкмора - ваша любимая ?
Я считаю, что Deep Purple in Rock – один из лучших рок-альбомов, когда-либо выпущенных. Песни "Black Night" нет на этом альбоме, но я уже три десятилетия пытаюсь воспроизвести это гитарное соло, потому что, по-моему, оно было записано с одного дубля. Там есть переход между соло на Hammond-органе Джона Лорда и гитарным соло Ричи, и я до сих пор не могу его освоить. Мой отец купил мне мой самый первый проигрыватель и дал мне достаточно денег, чтобы купить пару синглов. Я купил два сингла: "Black Night", на обратной стороне которого была песня "Strange Kind of Woman", и "Paranoid" Black Sabbath. На его обратной стороне была песня "The Wizard". Я и сегодня иногда играю все эти четыре песни. Я люблю этот жанр музыки, потому что на нём я вырос.
Как приход в Fender повлиял на то, что вы всю жизнь увлекались гитарами?
Она значительно выросла. В первую же неделю моей работы временный генеральный директор Скотт Гилбертсон из TPG [инвестиционная компания Texas Pacific Group, на то время один из совладельцев Fender, продавший в 2020 году свою долю другому совладельцу - Servco Pacific, ставшему обладателем контрольного пакета акций - прим. переводчика] представил меня коллективу в Скоттсдейле [где расположен административный офис, координирующий работу всех подразделений - прим. переводчика]. Во время вступительной речи перед группой я рассказал о том, что я описываю как свой первый настоящий Fender, а именно о чёрном Stratocaster’е, и о том, как я убрал средний звукосниматель, чтобы повторить то, что сделал Ричи. Я сделал презентацию, и в конце ее ко мне подошел один из сотрудников компании с большим стажем работы и сказал: "Я посмотрел ваше резюме, прежде чем вы пришли сюда". И он добавил: "Я на самом деле думал, что возненавижу вас". А потом сказал: "Но, возможно, ты действительно получишь эту должность" [смеётся]. У нас с ним прекрасные отношения. Он до сих пор работает в компании. Но он сказал, что я понимаю продукцию, я понимаю брэнд, у меня есть страсть к нему. И я был удивлён, узнав, что я был первым генеральным директором компании, который действительно играл на гитаре.
Я читал интервью, в котором вы говорили о том, как сильно вы взолнованы будущем гитары. Что вызывает у вас это чувство сейчас?
Я думаю, что популярность Stratocaster среди электрогитаристов достигла своего апогея. Была нашумевшая статья в Washington Post о смерти электрогитары [Джеффа Эджерса от июня 2017 года - прим. переводчика], автор которой сделал заголовок и проигнорировал все данные, которые ему предоставили, потому что это был кликбейтный заголовок. Но в то время я объяснил ему, что, опять же, когда я рос, Хендрикс, Джимми Пейдж, Тони Айомми были кумирами, и люди пытались им подражать, но это было почти невозможно. Все они были виртуозами. Для меня большие перемены в использовании и освоении гитары произошли с панком. Сейчас мы возвращаемся в семидесятые, и когда появился панк, всё, что вам было нужно, – это уметь играть три аккорда и иметь достаточно страсти, чтобы выйти на сцену, и вы были в теме. Я думаю, что гитара превратилась из виртуозного или исключительно виртуозного инструмента в фактурный или фоновый инструмент для сочинения отличных песен. Если посмотреть на таких ребят, как Эдж, то, как он использовал гитару, сильно отличается от виртуозных исполнителей. Мне кажется, это больше похоже на современных музыкантов, которые хотят взять в руки универсальную гитару, на которой легко играть. А потом у вас есть педалборд с 20 аналоговыми примочками или компьютерный интерфейс, и вы используете их как творческий инструмент для сочинения современных песен.
Вы замечаете всплеск интереса среди молодых музыкантов к настоящим инструментам?
Я могу ответить на этот вопрос несколькими вариантами. Если говорить о внешних факторах роста индустрии, то они сводятся к двум вещам: это увеличение потребления записанной музыки через стриминг. По прогнозам Goldman Sachs, сделанным до COVID, к 2030 году миллиард человек будет подписываться на стриминговые музыкальные сервисы. Эта цифра была превзойдена во время COVID, но большинство людей, которые подписываются на стриминговую музыку в наши дни, слушают преимущественно то, что лейблы называют музыкой из "старых" каталогов. Так что самые первые пользователи, возможно, слушали и продолжают слушать очень современную музыку. Но, опять же, я думаю, что теперь даже они всё чаще возвращаются в прошлое, а новые пользователи всегда были там. К этому можно добавить Live Nation здесь, в Лос-Анджелесе. Судя по тому, что они говорят, это будет лучший год за всю их историю. Так что желание слушать живую музыку, особенно фестивальную, становится всё больше, потому что это опыт. Преобладающим инструментом, используемым в живой музыке, является электрогитара, и около 70-90 процентов исполнителей, играющих на электрогитаре, которых вы увидите на сцене, будут использовать один из инструментов, производимых нашей компанией. Так что, если у вас есть желание играть на гитаре, вы получите массу стимулов, слушая музыку или видя, как артисты играют на сцене.
Кто из сегодняшних исполнителей, по вашему мнению, действительно олицетворяет собой Stratocaster в 2024 году?
Я думаю, когда вы видите список артистов, которых мы собираемся включить в нашу арт-кампанию, Том Морелло – современный гитарный герой, который представлен в нашей кампании, и у него есть очень знаковые примеры его Stratocaster, например Saw Power, который он использует в этой кампании [речь идёт о Soul Power, автор видимо не разобрал дикцию Энди - прим. переводчика]. Но я думаю, что самое интересное – это то, что все артисты, которых вы видите в кампании, опять же, японцы, австралийцы, более традиционные, как Тайлер Брайант из Нэшвилла, который играет музыку в жанре покойного брата Джимми [Стиви Рэй Воэна]. Я думаю, что в статье Washington Post всё правильно написано: представление о гитарном герое, доминирующем на музыкальном ландшафте, возможно, прошло. Но широта использования инструмента и широта связей между жанрами, поклонниками и артистами сейчас шире, чем когда-либо в истории. Как я уже сказал, я думаю, что панк стал точкой воспламенения для этого. Но сегодня я не вижу в этом какого-то одного исполнителя. Я просто вижу, что это совокупный эффект всех артистов по всему миру, которые используют этот инструмент.
Я думаю, что одним из самых важных моментов является то, что гитара становится более равноправной и доступной для всех.
Не могу не согласиться. Опять же, если вы посмотрите на список артистов, участвующих в кампании, то помимо Тома Морелло, Нила Роджерса, Бадди Гая и Тайлера Брейна, у нас есть Ребекка Ловелл, есть REI из Японии, очень интересный артист. Это удивительный состав. И опять же, я думаю, это символизирует универсальность и широкое распространение этого инструмента. Совершенно удивительно, насколько широко его распространеннее.
Что вы ищете в новых исполнителях, с которыми работаете?
Когда я пришёл в компанию, один из первых вопросов, который у меня возник, был: "Кто покупает гитары?". Внутренняя точка зрения заключалась в том, что это белые мужчины среднего и более старшего возраста. Но когда мы провели опрос, то обнаружили, что это не так. В частности, среди новых музыкантов 50/50 женщин и мужчин. И с точки зрения разнообразия, как по жанрам, так и по полу, расе, как бы мы ни определяли разнообразие, аудитория была намного моложе, намного разнороднее, намного разнообразнее по жанрам, чем кто-либо в компании мог предположить. Поэтому в 2015 году мы поставили перед собой задачу, чтобы наш брэнд и наш отдел по работе с артистами представляли нынешнее поколение людей, играющих на гитаре. Да, мы до сих пор чтим оригинальных гитарных героев, Эриков Клэптонов. Мы по-прежнему поддерживаем с ними отношения. Но мы хотели быть современными и отражать артистов, которые находят отклик у сегодняшних покупателей. Поэтому мы приложили много усилий, чтобы наладить связи с современными артистами. Сегодня мы сотрудничаем с 4 000 артистов по всему миру на разных уровнях во всех регионах. Мы очень довольны своим положением, потому что, повторюсь, мы поддерживаем отношения с современными исполнителями, играющими на гитарах, и отражаем их мнение.
Для Fender выгодно делать гитару доступной для новых исполнителей. У вас есть программа Fender Next. Расскажите об этой программе.
Это хорошая мысль. Мы сознательно создали Fender Next. Само название концепции говорит о том, что мы пытаемся сделать. Мы пытались наладить контакт с артистами, находящимися на подъёме, группами или отдельными людьми, которые посвятили себя гитаре. Одним из первых выпускников Fender Next стал Сэм Фендер, чья фамилия просто совпадение. Затем у нас был Japan Breakfast с вокалисткой-гитаристкой (Мишель Заунер), которая играет на Jazzmaster. В обоих случаях эти артисты прорвались туда, где они уже близки к тому, чтобы стать хедлайнерами фестивалей. Ещё один хороший пример – Бруно Марс, с которым мы недавно выпустили именную гитару. Он распродал все билеты на семь выступлений в Tokyo Dome. Семь вечеров, это просто потрясающе. Он будет играть на Stratocaster на сцене каждый из этих вечеров.
Как изменился Stratocaster в результате ваших отношений с артистами?
Именно поэтому у нас такие широкие и глубокие отношения. Я люблю говорить людям, что Stratocaster на самом деле не изменился, за исключением грифа, его игровой поверхности, колков, звукоснимателей, рычага тремоло. Изменилась каждая вещь. Иногда я сравниваю эволюцию Stratocaster с Porsche 911. Некоторым нравится оригинальный 911-й, только Porsche его больше не выпускает. Поэтому вам приходится покупать его у кого-то, кто его копирует. А вот современный Porsche 911 – это экономичная, отлично управляемая машина. Я смотрю на Stratocaster, и для тех людей, которые действительно считают, что Stratocaster 1954 года – это величайший образец инструмента, мы можем это сделать. Но многие современные музыканты в наши дни тяготеют к Ultra или American Professional, потому что особенности этих гитар действительно соответствуют стилям их использования. Эти особенности были разработаны на основе непосредственных пожеланий современных музыкантов. "Мы хотим, чтобы профиль грифа был таким. Мы хотим, чтобы рабочая поверхность была такой, мы хотим, чтобы колки были локовыми". Что бы это ни было. В этом и заключается основная причина широкого распространения гитары. Изначально она была создана для работающих музыкантов и остаётся таковой до сих пор. Каждый её элемент эволюционировал, чтобы отразить обратную связь, которую мы получаем от музыкантов на местах.
Джимми Воэн. Фото - Тим Картер.
Как давно вы играете на Fender?
Джимми Воэн: Я ездил на автобусе в даунтаун Оук-Клифф, это пригород Далласа, и смотрел на витрину. Продавцы позволяли мне поиграть на них задолго до того, как у меня появился Fender. Сначала у меня был Telecaster. Я купил его за 175 баксов. Это был Telecaster блонд пятидесятых, и я купил его в магазине Arnold And Martin's за 175 баксов. Мне было лет 12-13.
Ребекка Ловелл: Свою первую гитару Fender я купила примерно в 2009 или 2010 году. В то время мы с сестрой много гастролировали с Элвисом Костелло, а само олицитворение Jazzmaster. Так что, конечно, мне пришлось пойти и купить себе Jazzmaster. Это было мое первое знакомство с семейством Fender.
Это Элвис втянул вас в это. А много ли вы знали о Fender до этого? Кроме Элвиса, было ли что-то еще, что действительно привлекло вас к ним?
Интересно, что, на мой взгляд, в семью Fender меня привлекли скорее усилители. Мы унаследовали Fender Vibrolux начала шестидесятых от друга семьи. Именно через него моя сестра играла на своей лэп-стил Rickenbacker. Я, конечно, всегда была в курсе, знала формы Strat, Tele и Jazzmaster и считала их красивыми. Но в то время я не представляла, что это может быть применимо ко мне. Начиная с усилителя и Jazzmaster, я осознала, насколько физически тяжело быть маленькой. Мой рост – 165 см, и я пыталась бегать по сцене со своим Jazzmaster'ом, потому что мы с сестрой любим устраивать очень энергичные сценические шоу. Я постоянно пинала гитару, потому что корпус Jazzmaster такой большой, я билась об неё коленями, пытаясь бегать по сцене. Поэтому я честно сказала себе: "О, я собираюсь купить другой Fender, я хочу взять Strat, потому что он меньше". Я отправилась в Guitar Center и купила его. А потом я сказал: "Боже мой, в этой гитаре настолько всё продумано, и понятно, почему она является квинтэссенцией рок-н-ролла с моей точки зрения".
Когда вы начали играть на нём, что вас привлекло?
Селектор звукоснимателей, то, что это настолько естественное движение. У инструмента просто прекрасное прямолинейное качество. Это гитара очень сексуальной формы, и я думаю, что в ней есть магнетическое качество и притягательность, особенно когда я, купив её, начала изучать историю и увидела, что Бонни Райтт играет на Strat, а Сьюзан Тедески часто играет на Strat. Как только я начала вникать в это, я поняла, что многие мои собственные гитарные герои играли на Stratocaster.
Сначала это выглядело так круто. Они были космической эры, и вы не знали, лампа это или пулемёт, вы не знали, что это такое. Они были очень обтекаемыми, и мне до сих пор нравится, как они выглядят.
Ребекка Ловелл. Фото - Дени.
Расскажите об отношениях между Fender и их артистами.
Да. Даже при просмотре этого контента, созданного Fender, я оценила усилия по обеспечению разнообразия и инклюзивности, которые они, как компания, предпринимают. Очень интересно, что когда вы заходите в Google и набираете в поисковике "известные музыканты, играющие на Stratocaster", то большинство имён, которые всплывают, – это мужчины. Попытаться найти женщин, играющих на Strat'ах, коих немало, гораздо сложнее. Я думаю, что даже в силу того, что за последние годы появилось довольно много женских именных моделей, совсем недавно H.E.R. сделали невероятную именную модель гитары. Мне, как женщине-гитаристке, приятно видеть компанию, которая уделяет большое внимание созданию платформы для разных типов музыкантов, где любой человек, независимо от национальности, пола или культурных особенностей, сможет увидеть себя играющим на гитаре Fender. Предложение поучаствовать в создании этого контента ещё больше укрепило меня в этом. Кроме того, с Fender у меня сложились очень хорошие отношения, потому что на протяжении многих лет они помогали мне со скидками на гитары, присылали педали, шнуры, а когда мы ездили в тур, они давали нам усилители для бэклайна. Всё это происходило ещё до того, как мы даже приблизились к тому, чтобы сделать хоть что-то вроде ряби на воде. Поэтому я думаю, что их готовность вкладывать деньги в новые и перспективные группы и создавать такую поддержку артистам в режиме реального времени кажется очень ощутимой. Это действительно похоже на семью. Я сотрудничаю со многими брэндами, но в духе Fender есть что-то очень аутентичное, что, в свою очередь, заставляет меня играть на Fender и, соответственно, на Gretsch. Я играю на сцене на множестве Gretsch, и мне нравится, что в этом тоже есть что-то семейное.
Одна из вещей, которую я также обсуждал с Энди, – это то, что Fender нужно привлекать новых музыкантов. Энди сказал, что видит гитару на пике популярности. Находясь в разъездах, вы это видите?
Безусловно, я согласна с такой оценкой. С моей точки зрения, даже просто в социальных сетях, а я знаю, что они подстроены под мои собственные предпочтения, я вижу гораздо больше гитар в руках людей, похожих на меня, и молодого поколения. Когда вы действительно пытаетесь говорить на языке музыки, я думаю, что возможность держать руки на самом инструменте – это особая связь, с которой не поспоришь, это дополнительная сущность, если вспомнить Бонни Райтт и Сьюзан Тедески. Это музыканты, которые обладают таким внутренним уникальным звуком, когда касаются гитары, и поэтому возможность ссылаться на Сюзи Кватро и этих действительно сильных музыкантов, которые выходят на сцену и могут сразиться с парнями, была для меня очень важной вещью. В некоторых случаях возможность увидеть это действительно помогает поверить в это. Ты думаешь: "О, это тоже доступно мне. Я могу посвятить своё время тому, чтобы взять в руки гитару, выучить все тонкости, выучить соло Джими Хендрикса, выучить соло Эрика Клэптона и сделать это, и быть в состоянии представить это своему поколению, эту архетипическую фигуру рок-бога моего поколения". Для меня большая честь быть маленькой капелькой в волне женской рок-энергии, которая сейчас обрушивается на индустрию. Было очень здорово оказаться на "Грэмми" и победить в номинации "Современный блюз". В категории современного блюза было большинство женщин. Это само по себе такой интересный и захватывающий момент – заниматься блюзовой музыкой, когда женское мнение наконец-то не только услышано, но и отмечено и оценено. Это касается всех номинаций "Грэмми". На ней доминируют артисты-женщины, и к этому долго шли. Это захватывающее время – чувствовать, что работа, которую мы с сестрой делаем для гитарной музыки, принесёт пользу тем, кто играет рядом с нами. Когда молодые девушки и парни подходят и говорят: "Эй, моя мама купила мне гитару, потому что я одержима вашей музыкой, и посмотрите, я могу сыграть ваш гитарный рифф". Нет ничего лучше.
Балтин: Кто был первым человеком, вдохновившим вас на игру на Fender?
Таких людей было много. Я увлекался Yardbirds, Джеффом Беком, Эриком Клэптоном. Я говорю о 13-летнем возрасте. Они только появились, а я уже смотрел и слушал музыку. Мой отец любил биг-бэнды, а мои дяди с обеих сторон семьи играли на гитаре. Так что я был в восторге. По субботам в Далласе весь день и до ночи шли телепередачи на местной станции, которая транслировала хиллбилли, кантри и вестерн и даже блюз на 11-м канале. Так что это продолжалось целыми днями.
Есть ли у вас какой-то любимый инструмент?
У меня есть моя гитара Hearts, прямо здесь, и это модель Jimmie Vaughan от Fender. У меня были гитары Tex-Mex, собранные в Мексике. Они были у меня первыми, и я люблю их, потому что они как хот-роды: их можно собирать, менять грифы. Можно делать всевозможные вещи, менять звукосниматели. Они как автомобиль.
Что для вас значило увидеть своё имя на Fender после того, как вы выросли с ними?
Это было так волнительно. Помните одностраничную рекламу Fender, которую можно было купить в музыкальных магазинах? Они были чёрно-белыми. Когда я только начинал играть, я шёл по улице к друзьям, и у чьего-то старшего брата была электрогитара Fender. Я говорил: "Можно я приду и поиграю на гитаре твоего брата?"
Почему Strat остаётся таким актуальным и важным?
Я не знаю. Я просто иду на концерт, беру в руки гитару, и она становится частью меня. Мне нравится, как она выглядит, это круто, я чувствую себя комфортно. Я использую усилители Fender, два Bassman'а и струны Flatwound. Когда Fender только появились, на них были струны Flatwound, на Telecaster. Я попробовал их, и они просто великолепны. Если вы их ещё не пробовали, то обязательно попробуйте и купите Flatwound тонкого калибра.
Почему они удобны для вас?
Из них можно извлечь любой звук. Вы получаете басовый звукосниматель и все сумасшедшие вещи на среднем. А затем бриджевый звукосниматель, который похож на Telecaster. Я всегда любил бриджевый звукосниматель, потому что он звучит как Telecaster. Вы можете регулировать тембр, чтобы он был настолько ярким, насколько вы хотите. Не знаю. Что в нём может не нравиться? А ещё им можно драться. Вы можете снять его, дать им кому-нибудь по башке, надеть обратно и, возможно, он всё ещё будет настроен. Я видел это пару раз. С другими гитарами так не получится.
